Девушка тихонько засмеялась:— Работала.Мужчина даже приостановился от удивления:— Работала?Девушка опять засмеялась, в её смехе слышалось удовлетворение и даже гордость.— Я делала нейтрид, тот самый материал, из которого сделан корабль пришельцев. Делала на бумаге, с помощью слов и формул.Теперь Лобов узнал её. Это была та самая девушка с удивительными изумрудными глазами, которая долго говорила с Климом о нейтриде.— И тебе удалось? — с интересом спросил мужчина.— Да. Ты же знаешь, как это бывает. В те часы я могла все, что угодно. Я была сильной, как целый мир! — Девушка опять засмеялась. — Я исписала целую тетрадь, подумала — теперь у нас будет нейтрид, и уснула. Проснулась, когда уже наступали сумерки.— А я тебя так ждал, — с лёгким упрёком заметил мужчина.Лобов узнал и его. Это был тот самый, высокий, который предводительствовал группой иллинов, первой посетившей корабль.— Так я же пришла!— Пришла!Дорогу все тесней обступали деревья и кустарник, слышались тяжёлые вздохи дремлющего океана. Некоторые деревья были украшены яркими фонариками цветов. При этом сказочном, карнавальном свете Лобов легко различал ногти на своих пальцах. Кое-где над кустарником роилась огненная пыль какой-то мелкой мошкары.— Сложно сделать твой нейтрид? — спросил мужчина.— Молчи! Я не хочу больше слышать про нейтрид. Он в прошлом. Я не хочу думать ни о чем, кроме тебя.Мужчина засмеялся.— Ты думаешь, я думаю о нейтриде? Просто я хотел сделать тебе приятное.Дорога сделала один крутой поворот, потом другой. Пахнуло свежим и острым запахом океана, шум волн стал слышнее. Ещё поворот — и Лобов замер на полушаге.Прямо на обрыве, под которым внизу плескалась невидимая вода, росло деревце, густо покрытое яркими пурпурными цветами. Возле него, тесно обнявшись, стояли иллины. Они были шагах в четырех, совсем рядом. Лобов даже удивился, как они не услышали звука его шагов. Иллины стояли неподвижно, словно внимали голосам, неслышимым для Лобова. Потом девушка осторожно отстранилась от своего спутника, привстала на цыпочки и сорвала с дерева цветок. Он будто вскрикнул — вспыхнул ярко-ярко изменившимся бледно-розовым пламенем, осветив край чёрного обрыва, узловатые, уродливо скрюченные ветви деревца с бархатной листвой и строгие одухотворённые лица иллинов. Девушка полюбовалась цветком и лёгким движением руки бросила его в воду. Он взлетел вверх, а потом стал плавно опускаться в темноту и скоро скрылся за обрывом. Широкие лепестки, точно парашют, тормозили его падение.Девушка повернулась к мужчине:— Здесь ведь невысоко, правда?— Да, как на вышке, — согласился мужчина, голос его дрогнул от волнения.— Так чего же мы ждём?Девушка притронулась к плечу мужчины и, сделав два быстрых шага, остановилась на самом краю обрыва.Лобов сделал было движение вперёд, но, стиснув зубы, заставил себя стоять на месте. Он чувствовал, что должно произойти что-то непоправимое, но он не знал что! Да и имел ли он право вмешиваться?— Я иду! — звонко сказала девушка.И прыгнула вперёд и вверх. У Лобова перехватило дыхание. Он никогда бы не поверил, что тело антропоида, натянутое как тугой лук, способно взмыть вверх метра на три, на высоту двухэтажного дома! И сразу же прямо со своего места, не подходя к обрыву, прыгнул и мужчина. Его прыжок был ещё мощнее. Два гибких сильных тела, казавшихся пурпурными при свете цветов, встретились в самой верхней точке полёта, сплелись в объятии, зависли в воздухе, словно нарушая законы тяготения, а потом посыпались, повалились вниз. Ночь отсчитала долгие весомые мгновения, раздался громкий всплеск воды, и наступила тишина, только трехглазый зверёк типи гудел пугливо и тревожно.Лобов перевёл дыхание и вытер лоб тыльной стороной руки.— Да, — проговорил он почти без выражения.В то же самое мгновение, уловив боковым зрением какое-то движение неподалёку, он подобрался и выхватил лучевой пистолет.— Держу на прицеле, — послышался в пикофонах торопливый доклад Кронина.— Спокойно, не торопись, — тихо сказал Лобов, озадаченно вглядываясь в чудище, вдруг возникшее перед ним.Это была неуклюжая человекообразная фигура с металлическим туловищем, круглой головой, утопленной в могучие плечи, и длинными руками-сочленениями. «Робот, — мелькнула мысль, все-таки робот! Но кто это, хозяин или слуга океанских жителей?»— Не бойтесь, — сказал робот по-иллински, — я не причиню вам вреда.— Это не так просто — причинить мне вред, — сказал Лобов, пряча пистолет.Он уже был спокоен, в любое мгновение гравитационный импульс, посланный Крониным, мог превратить это чудище в пыль.— Знаю, — ответил робот, — вы обогатили наш мир на века.Он помолчал и спросил строго:— Зачем вы здесь?— Мы прибыли на Иллу как друзья, — дипломатично ответил Лобов, разглядывая своего удивительного собеседника.— Я спрашиваю не о том. Обрыв — священное место. Здесь никто не бывает, кроме иллинов, час которых пробил. Зачем вы здесь?Лобов молчал, собираясь с мыслями. Вот как, священное место! Место, где иллины, час которых пробил, бросаются в море. И ведь похоже, что они делают это добровольно! Может, это своеобразный акт протеста, вроде самосожжения земных буддистов? Может быть, религиозный культ, в основе которого — однообразие лёгкой жизни? А может быть, жертва по жребию, которую нельзя не принести?— А вы зачем здесь? — ответил Лобов вопросом на вопрос.— Я на посту. Я охраняю своих детей и родителей.— Каких детей? — не понял Лобов.— Разве вы не знаете, что иллины наши дети? — с ноткой любопытства спросил робот.У Лобова в голове был сплошной туман и каша.— Так, — сказал он вслух для того, чтобы сказать что-нибудь, — иллины — ваши дети.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11