Что-то следовало найти, причём действовать быстро — ещё неизвестно, сколько времени будут отсутствовать мужчины. На Людмилу рассчитывать не приходилось: она тут ничего не знала да и была не в состоянии мне помогать.
Я внимательно оглядела ближайшие стены, потом спустилась вниз и прошлась вдоль спуска, оглядывая его бока. Слева, у самой высокой точки я разглядела очередную кнопку, так же завуалированную под кусок засохшей краски.
Теперь я знала, что на неё следует нажать. В маленьком тайничке лежала целая связка ключей.
Одним из них я открыла ворота изнутри и оказалась в небольшом тамбуре между двумя дверьми. Один из ключей подошёл ко второй двери. Теперь я находилась в довольно просторном гараже, где не стояло ни одной машины.
Я снова задумалась: выходить на улицу или нет? Мельком взглянув на часы, я все-таки решила быстро обследовать территорию.
Кроме ворот, в которые я прошла, в гараже имелось две двери. По их размеру несложно было определить, какая ведёт в дом, а какая — на улицу. Не успела я вставить ключ, как с той стороны к двери подбежала собака, вероятно, той же породы, что охраняют особняк Вахтанга Георгиевича. Это я поняла, выглянув в щёлку. Встречаться с псом, у меня не было ни малейшего желания, наоборот, я попробовала дверь на прочность и убедилась, что она хорошо заперта.
Тем временем к двери подбежала вторая собака. «Только бы двуногих тут не оказалось», — подумала я, с опаской взглянула на ведущую в дом дверь, не решилась туда заходить, заперла две пары ворот и вернулась на склад.
В некоторой степени я удовлетворила своё любопытство и пошла к Людмиле, уже почти разделавшейся с первой бутылкой. Завтра, вернее, уже сегодня я скажу дяде Саше, что нужно искать дом, охраняемый такими же волкособаками, как и хоромы Вахтанга Георгиевича. Заинтересует это Дядю Сашу или нет, но дело рядового — отчитаться перед полковником, а решения принимать должно начальство.
— Я угощусь винцом? — спросила я у Людмилы перед тем, как покинуть склад.
— Угощайся, — кивнула она и продолжила, заикаясь:
— Поч-чувст-твуй наше вос-точ-чное гос-те-те-при-имст-ство!
Я выбрала себе бутылочку армянского «Айгешата», помогла Людмиле подняться. Она схватилась руками за стену и пошла к выходу нетвёрдой походкой.
Ещё раз бросив взгляд на часы, я все-таки решила проверить, куда ведёт другая часть подземного хода. Людка вякнула мне вслед что-то нечленораздельное, но я бегом устремилась по нему и довольно скоро оказалась ещё у одной лестницы, над которой нависал люк. Определить расстояние, двигаясь по подземному пути, под нависающим сверху низким потолком, мне было сложно. Я могла только на глазок прикинуть, какой путь преодолела. Думаю, что от начала (кладовка в особняке Вахтанга Георгиевича) до поворота на склад было метров сто пятьдесят, а оттуда до конца хода, закончившегося ещё одной винтовой лестницей, — около сотни. Сколько же надо было положить трудов, чтобы все это соорудить?
Я не стала поднимать крышку люка. Насколько я помнила расположение дома Вахтанга Георгиевича, на таком расстоянии от него уже должен был начаться лес.
Наверное, крышка прикрыта сверху мхом или кореньями, так что никто из отдыхающих и не мог догадаться, что она там есть. Мне самой не хотелось среди ночи оказаться в одиночестве в лесу. Я вернулась за Людмилой, и мы, прихватив бутылки, отправились назад в дом Вахтанга.
Я привела в кладовке все в изначальное положение, стоявшим в углу веником замела наши следы, надеясь, что до того момента, как кто-то ещё захочет воспользоваться этим ходом, здесь снова копится слой пыли. Когда я зашла в кухню, Людмила разливала спирт по стаканам.
— Мне вино! — крикнула я.
— Сама и лей! — заявила кухарка и тут же выпила мою порцию.
Я с наслаждением потягивала белое армянское вино, в очередной раз вспоминая моего предыдущего, знавшего толк в винах. А в чем он не знал толк?
Мне опять вспомнился Париж и тот ресторан, где мы сидели два вечера подряд (самый дорогой в Париже, как заявил Сергей). Самая дорогая бутылка коллекционного вина там стоила шесть тысяч баксов. Так сказал Сергей, и у меня не было оснований ему не верить. Мы, правда, пили всего за четыреста. В общем, ресторан был для новых русских и старых французов. Мне не понравилось, что порции там очень маленькие, но зато помпы было много. Помню, ели мы молодую утку с раковыми шейками в малиновом соусе… Ну как вам сказать? Ела, пила, была, отметилась, могу похвастать в соответствующей компании и произвести впечатление — но делов-то, откровенно говоря…
Странная была та поездка. Вроде бы ехали отдыхать, а Сергей частенько отлучался «по делам», как он говорил. Где он бывал, с кем встречался — не знаю.
И что мы отмечали в том ресторане — не знаю. А в предыдущий вечер Сергей страшно напился — что случалось крайне редко — и много всего наболтал мне — того, что никогда не сказал бы трезвым или в лёгком подпитии. Я тогда впервые услышала про Вахтанга. И про нефть. Все французские газеты неделю только и писали про русскую мафию — вначале про Вахтанга и К°, а потом про убийство, которое так и осталось нераскрытым. Сергей внимательно изучал газеты. Убили какого-то русского бизнесмена. Из Тюмени, кажется. Поэтому Сергей и заговорил про нефть? Или я ошибаюсь? Убили-то точно — я ещё красочные фотографии на первых страницах газет видела, но вот из Тюмени ли? И что это меня сейчас вдруг взволновало? И вообще что это я про Париж?
Ладно, пора возвращаться на грешную землю — и пытаться выяснить у кухарки все, что она ещё знает. Другой возможности, скорее всего, не представится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108