Или подобная специальность, наоборот, способствует пробуждению и развитию кобелиных наклонностей? Ладно, не буду углубляться в научные дебри.
Бояров с Ленкой действовали слаженно и девушку в скором времени зашили, а также обработали ей все наружные кожные повреждения, потом Бояров перенес ее на кровать в отдельной палате, где также стоял и диванчик для родственников.
– Дежурить будешь ты, – сказал он мне.
Я кивнула и поинтересовалась, что мне конкретно делать.
– А ничего, – сказал он. – До утра не проснется. Но когда очнется, лучше, чтобы рядом кто-то был. Успокоишь. А завтра днем и я подгребу, посмотрю. Жаль, конечно, что у нас все в отпуске на время ремонта и первая смена только в понедельник выходит. Вызвать, конечно, можно, но, наверное, ни к чему. Полежит тут пару дней – и к себе ее заберешь. На понедельник у нас уже операции назначены… Значит, увезешь в воскресенье вечером. Думаю, оклемается.
– Ты что, хочешь сказать, что через двое суток уже бегать сможет? – воскликнула я.
– Бегать не сможет, но в чувство придет. У тебя дома полежит. Вы-то с бабулей, как я понимаю, такой уход обеспечите, что ни в одной больнице такого не будет. Тань, тебе бы, может, еще одного ребенка родить? Столько в тебе энергии невостребованной, я прямо поражаюсь. Ну хоть мужика заведи, что ли.
– А где его взять-то? Мои ровесники или спились, или заняты все – те, что поприличнее.
– Кто ищет – тот всегда найдет, – изрекла Ленка. – Вон она очухается, – Ленка кивнула на девушку, – ты и попроси найти себе какого-нибудь узкоглазого. В знак благодарности. Говорят, китайцы – любовники хорошие, искусство любви у них тысячелетиями изучают, потом «Камасутры» всякие пишут.
– Это Индия, а не Китай, – встрял Бояров. – Чему тебя только в школе учили?
– Этой самой «Каме» с утра и с вечера, – засмеялась Ленка.
«Вот только китайца или корейца мне не хватало для полного счастья», – тем временем подумала я. В особенности в моей «распашонке».
– Ладно, Таня, мы поехали, – сказала Ленка. – Если что – звони. Надеюсь, что все будет в порядке. Но вообще-то над ней здорово поизмывались…

Глава 2

До вечера воскресенья я жила в объединении «Алена», еду мне и девушке привозил сын. Бояров с Ленкой ее дважды осмотрели и дали добро на перевоз ко мне. Я не была уверена в том, что это стоит делать, но они категорически отказались оставлять ее у себя в клинике. С понедельника должны были поступать клиентки, которые за свое пребывание и таланты Боярова будут отстегивать немалые бабки. Но спасибо Олегу с Ленкой и за то, что они сделали.
У меня дома мы разместили больную на моем диване, а я устроилась на широком матрасе на полу. Девушка жестами стала показывать, что сама ляжет на пол, но мы втроем в ответ показали, что тверды в своем намерении разместить ее на диване.
Девушку звали Мей Лу, и была она китаянкой. По-русски она многое понимала, кое-что могла сказать сама, но по большей части мы общались на пальцах. Как я заметила, сынок на нее все время украдкой поглядывал, что для Мей Лу не осталось незамеченным. Она скромно опускала ресницы. Девушке, по ее признанию, было двадцать два года, хотя, откровенно говоря, я могла бы ей дать любой возраст от шестнадцати до тридцати, точнее определить не могла своим русским глазом.
В понедельник Мей Лу показала жестами, что хочет позвонить. К сожалению, у моего аппарата длинный провод отсутствовал, так что я помогла постоялице дойти до него и усадила на табуретку перед телефоном.
– Таня, а она не в Китай случайно звонить собирается? – ухватила меня за рукав Анна Ивановна. – Если нам потом счет придет? Кто его оплачивать будет? Ты представляешь, сколько это стоит?
Мы с Анной Ивановной стали напряженно прислушиваться к вращениям диска – аппарат у нас допотопный, но выделить средства на новый никак не получается. Мои квартирантки со смехом каждый раз обещают презентовать – в особенности, если с кем-то из них клиент телефонным аппаратом расплатится.
Мей Лу набрала номер из семи цифр.
– Уф! – выдохнули мы с Анной Ивановной. Питерские номера как раз семизначные.
Мы обе превратились в два больших уха (а сидели мы на кухне, как две мышки, хотя я, как и обычно, чувствовала себя в ней бегемотом), но, к нашему великому сожалению, понять из разговора Мей Лу с неведомым нам абонентом ничего не смогли.
– Эх, надо было языки учить, – вздохнула Анна Ивановна.
– Надо, – кивнула я и тоже вздохнула. Хотя бы английский выучить, что ли, к пенсии? Вон Петька более или менее освоил, в особенности, когда у нас компьютер завелся. Познакомится еще с какой-нибудь девахой по своему Интернету и приведет в дом виртуальную реальность. Как она мне тогда по хозяйству помогать будет? Тоже виртуально?
Мей Лу говорила минут пятнадцать, но даже по ее голосу мы не могли разобраться в выражаемых ею эмоциях: интонации какие-то другие, отличающиеся от русских. Но мы с Анной Ивановной все равно слушали и то и дело многозначительно переглядывались. Я строила в голове различные версии, предполагаю, что бабуля наша тоже. Потом сравним. Кто эта китаянка? Откуда свалилась на наши шеи? И, главное, не нажили ли мы себе на буйные головы каких-то неприятностей, ее у себя приютив? Хотя я ведь не могла ее бросить умирать на газоне…
Затем, как мы услышали, Мей Лу положила трубку на полированную тумбочку, на которой стоял аппарат, и двинулась по стеночке в кухню. Мы с Анной Ивановной тут же вскочили ей навстречу.
– Вы, – сказала Мей Лу, на меня глядючи своими черными глазами. – Там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14