- Нет.
- Некоторые загадки нельзя разгадать сразу, а только через
определенный ряд допущений. Например, измерение температуры на поверхности
тел, удаленных от нас на большие расстояния, не первый взгляд невозможно.
Но инженер или компьютер приблизительно могут определять, какова эта
температура, проведя определенные математические выкладки и сделав
определенные допущения. По мере, того, как будет увеличиваться точность
приближенных данных, очередные показания температуры будут более
соответствовать истине и, в конце концов, станут реальными. Вот так и я
могу утверждать, что вы одно и то же лицо.
- Хотел бы я убедить Номер Пятого, - начал отец, - что все эти опыты,
а также наркотерапевтические исследования, которые он так не любит, уже
закончены. Если нужно достичь чего-то большего, то я должен узнать... -
почти закричал отец, но тут же осекся, пытаясь овладеть собой. - Вот цель
его существования, а также существования Дэвида. Я сам хотел узнать
что-нибудь при помощи человека, которого вводили в такое состояние шока.
- Подобное можно наверняка отнести к доктору Виэль, которая говорит о
раннем поколении, - кивнул Маршх. - Однако, если говорить об исследовании
вашего омоложенного сознания, то исследование его психики может быть...
- Минутку! - перебил я доктора. - Отец все время говорит, что он и я
- одно и то же лицо, но это неправда. Согласен, некоторые черты схожи, но
я ведь совсем не такой, как он.
- Нет никаких различий, которые не объяснял бы возраст. Сколько тебе
лет? Восемнадцать! - Он указал на отца. - А ему почти пятьдесят. Есть
только две причины, по которым люди разнятся друг от друга. Это генетика и
среда, характер и питание. Поскольку личность формируется на протяжении
первых трех лет жизни, решительное влияние на нее оказывает атмосфера
родительского дома. Каждый рождается в какой-то среде, хотя она, может, не
подходит ему и в конечном итоге убивает. Никто не создает себе среду, в
которой воспитывается. Это обеспечивают предыдущие поколения. Единственное
исключение составляет ситуация антропологической релаксации.
- Только потому, что оба воспитывались в одном доме?
- Который построили, обставили и заполнили избранными вами людьми. Но
минутку! Поговорим о человеке, которого никто из вас не видел, который
родился в доме, приготовленном для него совершенно отличными от вас
предками. Я имею в виду самого первого из вас...
Я больше не слуга этого человека. Я пришел, чтобы убить отца, и
доктор Маршх должен уйти отсюда. Я присматривался к тому, как, сидя на
краю кресла, он наклонялся вперед и живо жестикулировал руками с большими
ладонями. Белые зубы ярко сверкали в обрамлении черной бороды.
Я смотрел на него, но ничего не слышал, как будто оглох или он сумел
вести разговор телепатически, что я не улавливал.
- Вы со Святой Анны? - неожиданно спросил я.
Он удивленно посмотрел на меня, прервав свою бессмысленную болтовню.
- Безусловно, я был там перед тем, как попасть сюда.
- Вы там родились и изучали там антропологию по книгам, написанным на
Земле двадцать лет назад. Вы абориген или смесь человека с аборигеном. Но
мы здесь все люди.
Маршх посмотрел на отца.
- Туземцев там давно уже нет, - сказал он. - В отличие от ученых со
Святой Анны, они все вымерли более ста лет тому назад.
- Я никогда не соглашался с гипотезой Виэль. Я беседовал со всеми,
кто хоть сколько-нибудь был причастен к ней.
- Вы, сэр, туземец, а не землянин!
Секундой позже я остался один на один с отцом.

Большую часть срока я отбывал в трудовом лагере в Скалистых Горах.
Небольшой лагерь. Около ста пятидесяти заключенных. Иногда, правда, когда
зимой многие умирали, оставалось даже меньше восьмидесяти.
Мы валили деревья и жгли из них уголь. Когда находили дерево, делали
мебель.
На границах леса собирали целебные минералы.
Все свое скудное свободное время мы строили далеко идущие планы
строительства катапульт для метания камней, которые могли бы выводить из
строя наших стражей - неустанно круживших роботов. Однако, эти планы не
осуществлялись, ничего построить было нельзя. Труд был тяжелым, а
стражники суровыми и справедливыми. Такими, какими их запрограммировали.
Навсегда была уничтожена возможность иметь среди заключенных своих
любимчиков, и только хорошо одетые господа на собраниях продолжали болтать
об ущемлении прав заключенных. Так им, по крайней мере, казалось. Иногда я
часами разговаривал с роботами о мистере Миллионе.
Один раз в углу, где я спал, я нашел большой кусок мяса, а в другой
раз - кубик твердого, бронзового, крупнозернистого, как песок, сахара.
Преступник не должен иметь выгоды от своего поступка. Как мне
сообщили уже позже, суд не нашел доказательств, что Дэвид был сыном моего
отца, и передал права наследования тетке.
Когда она умерла, ее поверенный сообщил в письме, что она завещала
мне "большой дом в Порт-Мимизоне вместе с мебелью и принадлежащей ему
недвижимостью".
Дом этот "находится на улице Селтамбанке и присматривается
слугой-роботом". Поскольку роботы, которые сторожили нас, не могли дать
мне письменных принадлежностей, я не ответил на это письмо.
Время летело, как на крыльях. Однажды я получил письмо от мистера
Миллиона.
Большинство девушек отца покинули дом во время расследования его
смерти, остальных пришлось уволить, когда умерла тетка, так как, являясь
машиной, мистер Миллион не мог заставить их слушаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23