У входа в космопорт робот-уборщик почистил от этой пыли мою одежду
рычагами-щетками.
Как я и надеялся, в запасе оставалось около двух часов. Я провел их,
листая журналы и разглядывая горы, которые вынужден буду вскоре покинуть.
- Внимание! Пассажирам, вылетающим в систему Сол и Вега, просьба
пройти к стойке номер пять! До отлета остается пятнадцать минут!
Я не спеша поднялся и направился к пятой стойке, и вдруг остановился,
как вкопанный. Ко мне двигалась знакомая по фотографиям фигура.
- Сэр!
Это звучало раскатисто: "Сэээээррррр!", с интонацией, наводившей на
мысль о звуке, который мог бы издать хоботом пьяный слон.
- Сэр!
Большой живот был обтянут камзолом с гранатовым поясом шириной в мою
ладонь.
- Сэр! Ваши туфли! Они у меня!
Это был Занни, совершенное творение Стромболи. В его огромной ладони
мои туфли выглядели так, что я тут же почувствовал свою ничтожность. Люди
смотрели на нас, споря друг с другом, правда ли, что это Занни, или нет.
- Мой хозяин очень беспокоился, - кричал Занни. - Можете мне не
поверить, но я бежал всю дорогу.
- Спасибо, - пробормотал я.
Я взял туфли и одновременно оглянулся по сторонам, ища взглядом
Стромболи. Он должен быть где-то здесь.
- Мой хозяин, - продолжал Занни театральным шепотом, который, однако,
был отлично слышен, по крайней мере, на первых двух этажах здания, - знает
о вашем разговоре с Лили. Как вам известно, сэр, нашу планету иногда
называют Планетой Таинственных Роз. Поэтому он просил бы вас сохранить
услышанное в тайне.
Я кивнул и, наконец, заметил Стромболи. Он стоял в дальнем углу
космопорта с ничего не выражавшим лицом и только пальцы бегали по
переносному пульту управления.
- Джорури! - удовлетворенно кивнул я.
- Джорури, сэр? - переспросил Занни.
- Японский театр кукол. - Я усмехнулся. - Кукловоды там видны, но
публика делает вид, что не замечает их.
- О, тут я полный профан, сэр. В этом разбирается мой хозяин. Но,
может, так и должно быть?
- Может... Ну все, я должен идти, чтобы не опоздать на корабль.
- То же самое вы говорили и Лили. Мой хозяин просил передать вам, что
он был когда-то таким же молодым, как и вы. Он надеется, вы твердо знаете,
кому останетесь верны, хотя сам он этого никогда не знал.
Я подумал о морщинках на лице Лили, которые заметил под слоем грима,
потом о лице Хариты - розовом, пышущем здоровьем.
С туфлями в руке я поднялся на борт звездолета и спрятался в свою
пластиковую коробку.

1 2 3