– А ты все еще хочешь попробовать? Я думала, ты его ненавидишь.
– Знаю, – согласилась Мег, – но ведь другого-то нет? Я хочу сказать, и ты должна с этим согласиться, что он действительно замечательный.
– Да, – неохотно пришлось согласиться Лорен, – в своем собственном резком, бесшабашном стиле он, конечно, замечательный.
Синдра была неприятно поражена и очень разозлилась, узнав, что, пока она отсутствовала, мать пустила к себе жить своего столь долго пропадавшего мужа и его сына-оборванца. Синдра прежде даже не подозревала о существовании этого мужа. И вдобавок этот человек объявил, что он ее отец. Ее отец, Господи Боже мой! Белый бродяга, дерьмо, на которого даже смотреть противно.
– Я отсюда отчалю, – пригрозила она.
– А куда ты подашься, девушка? – спросила Арета Мэй, кривя рот в усмешке.
Синдра была готова заплакать:
– Устроюсь на работу, найду что-нибудь. Но здесь я не останусь.
Так они спорили и ругались до бесконечности, пока наконец Синдра не поняла, что это все ни к чему. У нее не было денег, и ей некуда было податься. Опять она оказалась в ловушке.
– Будешь спать в другом трейлере, с братьями, – сказала Арета Мэй. Она была рада снова увидеть дочь, но ей не нравились беспокойство и заботы, которые она принесла с собой.
Синдра поселилась в соседнем старом трейлере. Она разделила и без того тесное пространство надвое, повесив простыню, и отказалась разговаривать с Ником:
– Ко мне не ходи, и у нас не будет неприятностей, понял? Он искоса взглянул на нее, все еще пытаясь смириться с тем, что у него и в самом деле есть сводная сестра, да к тому же черная.
– Что я тебе сделал? – спросил он как-то. – Я не виноват, что мы здесь застряли.
– Достаточно того, что ты здесь, ты и твой проклятый папочка, – ответила она, и ее карие глаза сверкнули. – Он для меня никто.
– Да, конечно, не считая того, что он тебе папаша.
– Иди в задницу со своим папашей! – выпалила она. – Я вас обоих ненавижу!
Она была хорошенькая, но уж больно занозистая. И больше он с ней не заговаривал.
А между тем его дела на бензоколонке шли как надо. Теперь он работал не только в субботу вечером, но и в воскресенье утром. Каждую неделю он давал несколько долларов
Арете Мэй и припрятывал почти все, что оставалось. Когда Примо узнал, что он подрабатывает, то вскоре предъявил требования.
– Ничего нет, – ответил Ник.
– А что, черт возьми, я должен делать? – пожаловался Примо.
– Почему тебе тоже не поискать работу? – ответил Ник, снова бросая ему вызов.
Примо нагнулся и р-раз – взмахнул в воздухе тяжелым кулаком.
Но Ник был слишком взрослым и опытным, чтобы знать, чего следует ожидать от Примо, и вовремя увернулся.
Синдра отказалась по утрам ходить с ним вместе в школу и даже сидеть рядом в автобусе. Он заметил, что в школе она еще более одинока, чем он, хотя по субботам вечером якшалась с ребятами из Рипли.
Примо вел себя так, словно осуществлялась великая Американская мечта. После возвращения Синдры он вошел в роль заботливого папаши.
– Не желаю, чтобы моя дочь гуляла допоздна, – известил он Арету Мэй.
– Ты поздно хватился, чтобы отдавать ей приказания, теперь она ничего от тебя не примет.
– Но она моя дочь, – орал Примо, – и это я устанавливаю здесь порядки.
Арета Мэй устало покачала головой. Да, спустя семнадцать лет Примо наконец вернулся, но вот вопрос, а так ли уж он ей нужен?
Сцена из «Кошки на раскаленной крыше» удавалась великолепно. Лорен сияла, ей нравилось играть Мэгги, особенно с таким Бриком, как Деннис.
После занятий Бетти Харрис ее похвалила:
– Отлично, Лорен, милая. У тебя в самом деле есть талант. Лорен была в восторге:
– Да? Знаете, когда-нибудь я хотела бы поехать в Нью-Йорк. Смогу я там получить возможность играть?
– Актерское ремесло – ненадежное и трудное дело, – ответила Бетти. На ней были широкий кафтан со множеством позолоченных цепочек, и каждый раз, когда она открывала рот, они начинали звенеть. – Слишком много актеров и слишком мало ролей.
– Но мне так хотелось бы попытаться, – откровенно призналась Лорен.
– Попытка может быть удачной, но не рассчитывай, что сможешь этим зарабатывать себе на жизнь, это слишком неверная профессия.
После занятий ее встретил Сток. Он с видом собственника взял ее за руку и, заметив Ника, спросил:
– А что здесь делает этот оборванец? Лорен сейчас же встала на его защиту:
– Он не оборванец.
– А кто же он? Ты только посмотри на него, вечно в своем рванье, он что, считает себя Джеймсом Дином?
– Не у каждого столько денег, чтобы выглядеть так, как ты, – заметила она сдержанно.
– Не каждый может выглядеть, как я, – хвастливо ответил Сток.
Они зашли в аптеку выпить содовой. В местном театре шла пьеса «Какими мы были». Лорен хотелось ее посмотреть, но Стоку было неинтересно.
– Ненавижу это сентиментальное дерьмо, – ответил он. – Мне подавай Клинта Иствуда, и хоть каждый день.
Лорен вздохнула:
– Ты обещал, что мы пойдем сегодня вечером посмотреть.
– У меня сейчас другие идеи.
– Какие?
– Покататься на машине и поговорить о нашем будущем. Пора бы.
– Да, наверное, – сказала она неуверенно и глубоко вздохнула.
Покататься – это хорошо, и ей предоставилась бы возможность сказать ему, что, по-видимому, у них нет общего будущего.
Сток вел машину, выпендриваясь, как часто бывает с богатыми отпрысками. Отец дал слабину и пообещал подарить ему к Рождеству новый автомобиль, так что теперь он готов был разнести «фандерберд» вдребезги и так рванул по Главной улице, словно участвовал в гонках.
– Не так быстро, – сказала она, хватаясь за ручку дверцы.
– Успокойся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184