Ни хрена себе, пряники! Яковлев с Митяем до последнего времени жили душа в душу, сам знает. А тут такое дело... Кто его знает, в чем причина, как бы между двух стульев не приземлиться, яйца прищемить можно. Он продолжал молчать.
Петрович расценил это по-своему.
- С сегодняшнего дня будешь получать... - Он назвал сумму в "зеленых" в полтора раза превышающую прежнюю зарплату.
Глаза парня блеснули от жадности.
- Само собой, потом сумма увеличится.
- А Митяй... - начал охранник, но Петрович остановил его.
- С Худобиным я поговорю сам, когда появится. Ребятам скажи, я попозже сам спущусь к ним, объявлю. И, - Яковлев смотрел новому начальнику охраны прямо в глаза, - лишнего не болтай ничего. Договорились?
Михаил кивнул и, все еще не веря в происходящее, покинул помещение.
Позже, подумал Петрович, я тебе дам еще кое-какие установки. Гибель Дмитрия Худобина и увольнение его с работы никто не должен связывать с личностью будущего депутата Юрия Петровича Яковлева.
Он встал и заходил по кабинету. Неужели этой сволочи Митяя уже нет в живых? Неужели пронесло... Стрелецкая не приехала вчера на вечернее выступление, соло-гитарист тоже куда-то пропал. Руководитель ансамбля Кузя носился, как угорелый. Яковлев сделал вид, что его это не касается.
Он занимался повседневными делами, но на душе было тревожно. С Артемом надо быть очень осторожным, ему, как только что Михаилу, лапшу на уши не навешаешь. Чем меньше высовываешься, тем лучше.
Яковлева навестила вчера бывшая супруга. Этой стервы ему только и недоставало!
Раиса приехала благодарить за сына.
- Дело закрыли, - она смотрела на него преданными, как у провинившейся собаки, глазами. - Я так благодарна тебе!
Яковлев, кисло улыбаясь, следил за Раисой. Да она, никак, что-то задумала?
Бывшая жена явилась при полном параде. Скинув норковую шубку, которую носить было еще рановато, она осталась в дорогом нарядном костюме. Ишь ты, и прическу сделать не поленилась.
- Юра, я хотела с тобой поговорить, - начала она.
- Поговори.
Раиса поправила идеально лежащий воротник блузки. Она немного поправилась, но за собой продолжала следить.
- Стареем, стареем, - она поймала его взгляд.
- Ты превосходно выглядишь для своих лет. На лице ни одной морщинки.
- Да? - эти слова ее окрылили.
- Хоть замуж выдавай. - Он исподтишка насмехался над ней, но она этого не замечала.
- Юра, - она смотрела ему прямо в глаза. - Ты до сих пор один, я тоже... - Она сделала паузу, ожидая ответной реакции, но он молчал. Давай начнем все сначала.
Петрович опешил. Он едва сдержал себя, чтобы не взорваться. В комнате повисло молчание.
- Мы оба столько хлебнули. - Раиса восприняла все по-своему.
Яковлев поднял голову и встал. До чего же бабы дуры! Раиса никогда не была идиоткой, но сейчас...
- Ты это серьезно?
- Вполне.
- Что на тебя нашло, позволь узнать?
- Я поняла, что была неправа по отношению к тебе.
И тут он сорвался. Он высказал ей все, что накопилось у него за годы совместной жизни, то, о чем молчал раньше, задавленный обстоятельствами. Он перестал контролировать себя. И эта корова думает, что кому-то еще нужна?.. Надо быть полной кретинкой, чтобы прийти к нему с этим предложением после всего того, что было.
- Семья? - орал он. - Какая семья? Раньше про семью надо было думать. Ты не нужна мне. У меня любовница моложе нашего оболтуса. Посмотри на себя в зеркало, ты - старуха.
Он сам не ожидал от себя такого. Злость, обида захлестнули его.
Раиса онемела, а потом заплакала. Этого он не ожидал. Гнев мгновенно угас.
- Не нужно было приходить сюда, - сказал он. - Ты умная женщина, неужели не могла сообразить?..
Она молча всхлипывала.
- Ты Олежку вытащил, я подумала...
- Извини, я сорвался, но, - он покачал головой, - у нас ничего не получится. Все давно прошло.
Он принес ей воды.
- Выпей, я могу вызвать такси.
- Не надо.
Петрович не помнил, чтобы когда-нибудь так срывался. Он всегда отлично владел собой и контролировал собственное поведение. Вчерашний срыв был плохим признаком. Просто устал, как собака, успокаивал он себя, не машина, человек. От сбоев никто не застрахован. В последнее время он порядочно вымотался, словно в тиски попал.
Он подошел к бару, устроенному в рабочем кабинете. Коньячку, что ли, хлебнуть? Раздумывая, он взял в руки бутылку. Раньше обходился, но теперь почувствовал, что без вспомогательного средства, ему не успокоиться.
Он сидел в кресле и тянул коньяк. Есть не хотелось. Ему ничего не хотелось. Уехать бы куда-нибудь, скрыться ото всех, чтобы никто не достал. Послать бы всех к чертовой матери: и Артема, и навязанную ему избирательную кампанию, и труп Элки Семеновой.
Пара рюмок коньяка помогли снять накопившуюся усталость. С чего это его так разобрало, с утра коньяк хлещет?
Во второй половине дня, когда пил кофе в баре внизу, его позвали к телефону. Звонили от Беглова.
- Артем Семенович сегодня вечером приедет в ресторан "Жасмина". Велел передать, чтобы пригласили Гудкова.
У Яковлева мгновенно пересохло в горле. Беглов давно говорил о том, что ему надо бы познакомиться с председателем "Самшита". Говорить говорил, да все откладывал на потом. Руки не доходили. Кассир, посаженный Петровичем в "Самшит", свои обязанности выполнял исправно. Проколов не было. Гудков оказался не таким уж рохлей, каким показался в первую встречу. Сейчас Артем пожелал его увидеть. Зачем это ему понадобилось?
Яковлев не узнал по голосу, кто с ним говорит. А хоть бы и узнал, что это меняет? Не спросишь ничего.
- В котором часу?
- В девять вечера.
Голос по телефону был вежливый и какой-то безликий. Все это очень не понравилось Петровичу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111