Утром ее ожидал новый скандал.
Мать сидела в тесной кухоньке и пила чай.
- Иди, пока горячий, - позвала она дочь.
Людмила быстро умылась и привела себя в порядок, мать так и не дала постельного белья. Она уже отвыкла спать в одежде, тело с непривычки ныло.
За чаем мать начала атаку прямо с места в карьер, опять заговорила о продаже дома.
- Нам уже ничего не светит, - завела она жалобным голосом и подперла голову ладонью. - Самим о себе приходится заботиться, а ты молодая, устроишься, замуж выйдешь.
- Кто же меня возьмет, если я и проститутка, и зараза, и тварь подзаборная? - невинно спросила Людмила. - Бабушка мне дом обещала завещать, да не успела.
Мать завелась с пол-оборота.
- А-а-а... - завизжала она.
Людка со стуком поставила жидкий стакан чаю на стол.
- Господи, как же вы мне надоели! Твой кобель еще не всех баб перетрахал? - наглым голосом спросила она. Раньше такие слова наедине вымолвить бы постеснялась. - Я когда уезжала, мне соседка Валька хвасталась...
Мать чуть удар не хватил.
Людка быстро накинула куртку и выскочила из квартиры от греха подальше.
Она шла и плакала. Очень хотелось есть. Она дрянь, дрянь, специально мать из себя вывела, ничего ей Валька тогда не говорила. Про нее и так весь город знал, что подстилка, под любого подлезет, кто стакан нальет. Плакала Людмила с наслаждением. Эти слезы как бы оплакивали ее прежнюю жизнь. Она сейчас чувствовала себя сильной, а не убогой уродиной, как считала раньше. Она многому научилась. И быть жесткой тоже.
Вспомнился случай, услышанный в то время, когда скиталась по вокзалам. Его рассказала одна из товарок.
Девчонка, закончив школу, устроилась на службу в контору. Проживала она то ли с бабушкой, то ли комнату снимала. Людка не помнила всех подробностей. Мать с отчимом жили отдельно. Получилось так, что она забеременела и одновременно потеряла работу. Аборт был тяжелым, началось заражение крови. Она выкарабкалась, но похудела килограммов на пятнадцать. Из больницы выписалась, ветром шатало. Денег не было совсем. Она пришла в гости к матери, худющая, как скелет. Мамаша сделала вид, что не заметила состояния дочери, и болтала о том, о сем. Перед уходом угостила яблоком. Провожать ее пошел отчим. На автобусной остановке он выгреб из кармана все деньги, которые у него были, и протянул падчерице: возьми, тебе пригодится.
Подобных историй Людка наслушалась немало.
Она направлялась к старой соседке, чей дом находился рядом с бабушкиным. По дороге купила два пирожка с капустой и с наслаждением стала их есть. Хорошо... И денек вроде разгуливается. Она остановилась и стала наблюдать за стайкой воробьев, потом бросила им крошки. Ишь, разгомонились. Она весело смотрела на снующих туда-сюда воробышков. Не унывают, молодцы!
Подошла большая собака и уселась рядом.
Людмила вдруг почувствовала себя свободной и независимой. Она перестала страдать от черствости и жестокости матери. Ее это уже не трогало. Если с ней так поступают, почему она должна плакать день и ночь от обиды и несправедливости? Если бы не мать, она не подалась бы в Москву, не попала бы в лапы Сусанны. Но и с Вадимом и Сашей тогда тоже не познакомилась бы...
Собака доверчиво ткнулась носом в колени.
- Нет ничего, домой иди, - сказала ей Людка.
Собака не уходила.
- Бедняга, у тебя тоже нет дома, - пожалела она псину. - Погоди, я сейчас.
Она снова подошла к лотку с вкусно пахнущими пирожками и купила еще.
- Ешь, не бойся, - она погладила животное по голове.
Старая соседка встретила ее с радостью.
- Хорошо, что объявилась, а то твои совсем обнаглели. Мамаша с Анатолием, сожителем своим, все себе захапать норовят.
- Не захапают, руки коротки. Я им так и сказала.
- Никак, у них уже побывала?
- Да, - нахмурилась она. - Отчим, как паук, мать под себя подмял. Только со мной уже не удастся, как раньше... - Она сжала губы. - Ну их в задницу.
- Молодец, девка! - похвалила соседка. - Тебе за себя самой постоять надо, никто не поможет.
"Может, и поможет", - подумала Людмила, но промолчала.
Вдвоем они сходили на бабушкину могилку.
- Работать пойду, деньги будут, обязательно оградку поставлю, цветов весной насажу, - пообещала она бабушке.
Когда возвращалась с кладбища, на душе было легко. С родным человеком поговорила. Никакая она не тварь и не проститутка. Ей это совсем не надо. Она опять вспомнила о Саше Грабневе и о Вадиме. Как они там?..
Глава 29
Гребень гнал машину на максимальной скорости. Время темное, вечернее, движение по Москве небольшое, но приходилось подолгу торчать на каждом светофоре.
- За окружную выедем, задержки не будет, - сказал Геннадий, парень из бригады Артема, которого Беглов отправил вместе с Гребнем.
Саша сам сел за руль, бездействие угнетало хуже всякой работы.
В город они приехали в половине двенадцатого ночи.
- Теперь куда?
Гребень припоминал. Он знал название улицы. Двухэтажный деревянный дом на Лесной, помнил он, наискосок, через небольшой сквер должен быть кинотеатр.
Он подъехал к железнодорожному вокзалу. Здесь можно получить справку у дежурного.
- А-а, - задумался тот, - это не близко. Не доберешься сегодня, автобус, не знаю, ходит ли.
- Мы на машине. - Гребень смотрел на дежурного. - Очень надо, папаша.
- Ну, если на машине, это просто. Там еще на этой улице кинотеатр небольшой есть.
- Точно! - обрадовался Гребень. - Спасибо, отец, - он протянул ему деньги.
- Да ты что, - замахал тот руками. - Зачем?
- Бери, бери, - Гребень сунул ему деньги в руку. - Пивка попьешь, заработал.
- Только там два деревянных дома стоят, и оба напротив кинотеатра.
Они ехали по темным улицам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111