И достаточно обеспеченным человеком. Ловко манипулировал, уходя от налогов. Черный нал... Какой черный нал, открещивался Шаныгин, помилуйте! Все, что он заработал, все, до копейки, указано в декларациях. Знали, что он врет, но прихватить его серьезно не удавалось. То ли руки не доходили, то ли не было особого желания. Мало, что ли, жуликов в стране?
Однажды дошло до анекдота. Шаныгин в налоговой декларации указал такую низкую сумму доходов, что у инспектора глаза на лоб вылезли. Чиновник оказался с юмором. Он через популярное издание обнародовал документ, по которому выходило, что госслужащий среднего звена просто Крез по сравнению с акулой шоу-бизнеса. Это было смешно. Шаныгин мигом примчался и изменил цифры. При этом был тих и корректен. Так он вел себя всегда, когда сталкивался с чужой волей.
Талант, вдохновение - эти слова были для Шаныгина пустым звуком.
Он верно просчитывал, сколько и на чем можно заработать. И никогда не ошибался. Таким его знали все. Только, похоже, и он оступился.
Сейчас, поднимаясь на лифте, он думал именно об этом.
Нынешний вечер Илья планировал провести иначе, но позвонила Польди и сказала, что ей необходимо поговорить с ним именно сегодня.
Он выматерился, но она не отставала.
- В другой раз поговорим, у меня сегодня мероприятие, - снизошел он до объяснения.
- Знаю я эти мероприятия! Смотри, пожалеешь... - многозначительно протянула она.
Илья еле сдержал себя. Ах ты, сука! Остановило его лишь то, что Польди была до того подла и расчетлива, что никогда не посмела бы так себя вести, если бы не имела в рукаве хороший козырь. Он эту подлюгу хорошо изучил. Ладно, посмотрим, что скажет, решил Шаныгин, вечер ещё только начинается.
Официально они считались мужем и женой, но имели квартиры в разных районах Москвы. Каждый жил свой жизнью и не мешал друг другу. Их брак был своеобразным симбиозом. Они, как ядовитые твари, не кусали друг друга, предпочитая нападать на других.
Дверь открылась, едва он позвонил.
- Илюшенька! - фальшиво воскликнула Польди, воздев голые красивые руки из прорех какого-то умопомрачительного одеяния. - Заходи, солнышко.
- Зачем звала? - хмуро спросил он.
- Есть нужда. Раздевайся, проходи.
Илья зашел в гостиную и поморщился. Сколько времени в столице живет, а провинциальность из неё каленым железом не выжжешь. Не думал, что это клеймо у неё останется. Другие, посмотришь, быстро избавляются от подобного шика.
Он, прищурясь, рассматривал стену, обклеенную яркими дорогими обоями, где вперемежку с картинами висели иконы и расписные тарелки. Разносортица жуткая, хотя среди картин попадались приличные, видно, подарки спонсоров. Сама Польди, Илья был в этом уверен, не купила ни одной. Но и эти полотна на фоне кричащих обоев терялись. Верх мебельной стенки был уставлен вазами.
Илья поморщился: такой вульгар, настоящий кич китайского производства.
Да, вкуса у этой бабы нет, но зато какая хватка! Другая бы не пробилась, не выжила, а эта сама кого хочешь проглотит, не подавится.
- Кофейку с коньячком, - нежно пропела Польди, ставя на журнальный столик поднос.
- За рулем, - отозвался Шаныгин и взял в руки изящную фарфоровую чашечку.
- Нравится? - спросила Польди, заметив, что он внимательно разглядывает вещицу.
Илья дернул щекой.
- Сколько у тебя посуды, - он уперся взглядом в застекленные шкафы, где на всех полках стояли всевозможных форм и размеров изящные вычурные фарфоровые изделия. - С ума сойти. Посудная лавка.
Красивое кукольное лицо женщины не дрогнуло.
- Каждому свое, - прожурчала она. - Недавно кузнецовский сервизик прикупила, неполный, правда.
- Прикупила! - фыркнул Илья. - У купчих меньше барахла было, чем у тебя.
- А ты мои доходы не считай, - все ещё не меняя выражения глаз, проговорила Польди.
Вот тут Илья насторожился по-настоящему. Раньше хватало одного замечания, и она взрывалась.
- И что это за хламидамонада на тебе напялена? - Он пустил в ход последний аргумент, чтобы вевести её из себя.
- На презентации подарили.
- Любишь ты халяву, хлебом не корми.
- Точно так же, как и ты, - мгновенно отреагирова Польди. - Ценитель прекрасного отыскался! На себя посмотри. Тебе, положим, тоже далековато до совершенства. В своем длинном балахоне на люберецкого качка похож, а туда же, замечание делать! Ди Каприо московского разлива.
Илья со звоном поставил чашку на столик.
- У меня дела, - напомнил он.
- В "Голубую луну" собрался?
Шаныгин задохнулся от негодования.
- Там что, награждают сегодня всех голубых? - не замечая его гнева спросила она. - Форма одежды, вероятно, газовые плавки. Или я ошибаюсь?..
- Ты, шлюха, да если бы не я... Ты сгнила бы в своем Ужопинске! Кто тебя вытащил, кто? С таким голосишком, как у тебя, в самодеятельности выступать. Ты умеешь только задницей двигать.
- Тоже, заметь, искусство, - небрежно вставила Польди.
- Жмеринский степ! - оскалил зубы в улыбке Илья.
- Слушай, ты, скобарь...
- Что-о?.. - заорал взбешенный Шаныгин.
- То, что слышал.
- Подстилка!
- Ну и что? - спокойно ответила Польди. - Когда ты предложил мне руку и сердце, создать семью то есть, - её голос звучал издевательски,
- я ничего не скрывала. Тебе и нужна была такая баба. Шлюха? Да, шлюха. С помощью этой шлюхи ты тоже свои делишки обделывал. Только на серьезные дела ума не хватило. Я, может, и дура, но совет тебе однажды хороший дала: надо льнуть к политикам. Заработал денег на черном нале...
- Ты тоже заработала, - буркнул, остывая, Илья.
- И я заработала, - подтвердила Польди, - а дальше что? Все ужесточается. Зарабатывать деньги становится тяжелее. Другим, посмотришь, такие дела с рук сходят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93