Владимир сам мог бы быть претендентом на престол, как правнук правившего императора, хотя и на слабом основании, потому что мать Владимира во время его рождения не была православной христианкой, а это очень важное условие. В любом случае его дочь Мария не имеет права наследования ему, хотя он всегда утверждал, что имеет. Закон Павла, знаете ли.
– А что это?…
– Его издал царь Павел Первый. Наследовать престол, кроме исключительных случаев, можно только по мужской линии. Дочери не в счет. Это дискриминирующий женщин закон, но так было и есть. Так что великая княгиня Мария в действительности просто княгиня Мария, а ее сын Георгий не наследник по мужской линии. Закон Павла особо указывает, что даже сыновья дочерей не имеют права наследования.
– Так что, они просто надеются на лучшее?
– Именно так. Очень честолюбивый, но незаконный претендент.
– Вы упомянули американца, доктор Проубин…
– А, это странная история. До революции у царя Николая был дядя, великий князь Павел, самый младший брат его отца. Когда большевики пришли к власти, они убили царя, его брата и дядю Павла. Но у Павла был сын, двоюродный брат царя. Так случилось, что этот сумасбродный молодой человек, великий князь Димитрий, оказался замешан в убийстве Распутина. Из-за этого он находился в ссылке в Сибири, когда большевики казнили царя. Это спасло Димитрию жизнь. Он сбежал и через Шанхай добрался до Америки.
– Никогда не слышал об этом, – заметил Ирвин. – Продолжайте.
– Так вот, Димитрий жил, женился, у него родился сын, тоже Павел, который в чине майора армии США сражался в Корее. Он женился и имел двоих сыновей.
– Мне кажется, это прямая мужская линия. Вы хотите сказать, что настоящим царем может быть американец? – спросил Ирвин.
– Некоторые так считают, но они заблуждаются, – ответил Проубин. – Видите ли, Димитрий женился на простой американке, его сын Павел – тоже. Согласно правилу 188 Императорского дома, вы не можете жениться на ком-то ниже вас и можно ожидать, что ваше потомство будет иметь право наследования. Позднее это правило сделали менее строгим, но не для великих князей. Поэтому брак Димитрия – морганатический. Его сын, сражавшийся в Корее, не может быть наследником, как и ни один из внуков, тем более от брака опять-таки с простой женщиной.
– Следовательно, они выбывают?
– Боюсь, что так. Да они никогда и не проявляли большого интереса, по правде говоря. Живут во Флориде, кажется.
– И кто же остается?
– Последний, самый сильный претендент по крови. Князь Семен Романов.
– Он родственник убитого царя? Никаких дочерей, никого незнатного происхождения? – спросил Ирвин.
– Совершенно верно. Но начало очень далеко. Вам надо представить себе четырех царей. Николай Второй наследовал своему отцу Александру Третьему. Тот правил после своего отца Александра Второго, отцом которого был Николай Первый. Так вот, у Николая Первого был младший сын, великий князь Николай, которому, конечно, не пришлось стать царем. У него был сын Петр, у Петра – сын Кирилл, а у Кирилла – сын Семен.
– Так что от убитого царя нужно вернуться на три поколения назад, к прадеду, затем свернуть в сторону к младшему сыну и обратно на четыре поколения, и так добраться до Семена?…
– Именно так.
– На мой взгляд, очень натянуто, доктор Проубин.
– Далеко, но вот фамильное дерево. Согласно родословной, Семен ближе всех по прямой линии. Однако это наука. Существуют практические трудности.
– Например?
– Во-первых, ему больше семидесяти. Даже если он станет царем, то ненадолго. Во-вторых, у него нет детей, так что род им и закончится, а Россия должна будет опять решать эту проблему. В-третьих, он неоднократно говорил, что трон его не интересует и он бы отказался, если бы ему его предложили.
– Не очень обнадеживает, – заметил сэр Найджел.
– Есть кое-что похуже. Он всегда был повесой, увлекался автомобильными гонками, Ривьерой и развлекался с молодыми девушками, обычно прислугой. Такая привычка привела к трем распавшимся бракам. И хуже всего – я слышал, как шептались, что он плутует при игре в триктрак.
– Бог мой! – Сэр Найджел Ирвин был искренне потрясен. Спать с прислугой – на это еще можно закрыть глаза, но мошенничать в карточной игре… – Где он живет?
– В Нормандии, на ферме. Выращивает яблоки и делает кальвадос.
Сэр Найджел на некоторое время погрузился в размышления. Доктор Проубин с сочувствием смотрел на него.
– Если Семен публично заявит, что отказывается принимать какое-либо участие в реставрации, то это будет считаться законным отречением?
Доктор Проубин с важностью надул щеки.
– Я бы считал так. Если только реставрация не произойдет на самом деле. Тогда он может передумать. Сами понимаете, сколько у него в этом случае будет гоночных машин и доступных служанок.
– Но какова картина без Семена? Как говорят наши друзья-американцы, что мы имеем в итоге?
– Мой дорогой друг, в итоге, если русские захотят царя, они могут выбрать любого человека и сделать его своим монархом. Все очень просто.
– Были ли прецеденты, когда выбирали иностранца?
– О, сплошь и рядом. Случается время от времени. Посмотрите, мы, англичане, делали это три раза. Когда Елизавета Первая умерла незамужней, если и не девственницей, мы позвали Якова Шестого Шотландского и сделали его Яковом Первым Английским. Пережив четырех королей, мы выгнали Якова Второго и пригласили на трон голландца Вильгельма Оранского. Когда умерла королева Анна, не оставив наследника, мы попросили Георга Ганноверского стать Георгом Первым. А он почти и слова не знал по-английски.
– А где-нибудь в Европе так поступали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167