– А мне сказали, что они охотились за патриархом.
– Ерунда. Просто грабители.
– А что тут грабить?
Следователь обеспокоился.
– Откуда вы все знаете?
– Не имеет значения. Это правда? Они украли что-нибудь?
– Нет. Только застрелили сторожа, обыскали весь дом и скрылись.
– Значит, они искали кого-то. А его здесь не оказалось. Боже, какой материал!
– А вы, черт вас побери, будьте осторожнее, – предупредил инспектор. – Доказательств нет.
Но он начал тревожиться по-настоящему. И встревожился еще больше, когда один из милиционеров позвал его к своей машине. На линии был генерал из президиума. После нескольких фраз генерал начал намекать на то же, о чем говорил репортер.
21 декабря милиция была взбудоражена. В утренних выпусках каждой газеты находился особый материал, к которому Монк привлек внимание общественности. Среди журналистов, прочитавших статьи своих коллег, были такие, кто нашел связь между этими четырьмя нападениями.
В утренних телевизионных новостях передали общий обзор четырех отдельных попыток покушения, из которых одно удалось. В остальных случаях, сообщалось в новостях, только исключительное везение спасло намеченные жертвы.
Версия о неудавшемся ограблении не вызывала доверия. Аналитики изо всех сил старались доказать, что не было никакого смысла в ограблении дома старого генерала-пенсионера, как и в ограблении одной квартиры офицера милиции, выбранной среди остальных квартир в этом доме, или в ограблении патриарха.
Ограбление могло бы послужить объяснением налета на дом баснословно богатого банкира Леонида Бернштейна, но оставшиеся в живых охранники утверждали, что, по всем признакам, нападение совершили военные. Более того, заявляли они, налетчики искали их хозяина. Существовала также версия похищения или убийства. Но в двух случаях похищение было бессмысленно, а в случае со старым генералом даже не было такой попытки.
Большинство знатоков высказывали предположение, что это, должно быть, были всюду проникающие бандиты, на счету которых имелись сотни убийств и похищений. Однако двое комментаторов пошли дальше, указывая, что организованная преступность имела все основания ненавидеть генерал-майора Петровского, возглавляющего борьбу с бандитами, а у некоторых могли быть счеты с банкиром Бернштейном. Но кому мог помешать старый генерал, да еще трижды Герой в придачу, или Патриарх Московский и Всея Руси?
Передовые статьи газет в тысячный раз писали об астрономически высоком уровне преступности в стране, а две из них буквально призывали исполняющего обязанности президента Маркова нарушить закон и приказать провести решающие выборы через двадцать четыре часа.
Второй день своих анонимных звонков Монк начал ближе к полудню, когда журналисты, уставшие от трудов предыдущего дня, начали собираться в редакциях.
Бумажные шарики за обеими щеками изменяли его голос в достаточной степени, чтобы по нему могли узнать человека, звонившего накануне. Каждому, чья подпись стояла под главными статьями в семи утренних и вечерних газетах и кто писал о четырех покушениях, Монк передал одно и то же, начав с Памфилова в «Правде» и Репина в «Известиях».
– Вы меня не знаете, и я не могу назвать себя. Это может стоить мне жизни. Но, как русский русского, я прошу вас поверить мне. Я занимаю очень высокий офицерский пост в «черной гвардии». Но я еще и верующий христианин. В течение многих месяцев я испытываю страдания оттого, что все больше и больше антихристианских и антирелигиозных высказываний слышу в самом центре СПС, главным образом от Комарова и Гришина. За их выступлениями перед людьми скрывается ненависть к Церкви и демократии, стремление создать однопартийное государство и установить нацистское правление. Но с меня хватит. Я должен высказаться. Это полковник Гришин приговорил старого генерала к смерти за то, что «дядя Коля» разглядел, что скрывается под маской, и разоблачил Комарова. Банкира – тоже за то, что его нельзя было обмануть. Может быть, вам не известно, но он использовал свое влияние, чтобы запретить на телевизионных каналах пропагандистские выступления Комарова. Патриарха – за то, что тот боялся СПС и собирался высказаться открыто. А генерала ГУВД – за то, что тот совершал рейды против долгоруковской мафии, которая финансировала СПС. Если вы мне не верите, проверьте мои слова. Все четыре покушения организовала «черная гвардия».
С этими словами он вешал трубку, оставляя журналистов в шоке. Придя в себя, они начали свое расследование.
Леонида Бернштейна не было в стране, но два коммерческих телевизионных канала признались, что изменение редакционной политики произошло под влиянием банковского консорциума, у которого они были в долгу.
Генерал Николаев умер, но «Известия» напечатали выдержки из его старого интервью под крупным заголовком «ЕГО УБИЛИ ЗА ЭТО?».
О шести ночных рейдах ГУВД на склады, в арсеналы и казино долгоруковской мафии стало известно всем. Только патриарх оставался в Загорском монастыре и не мог подтвердить, что он тоже стал объектом нападения как враг СПС.
К середине дня штаб-квартира Игоря Комарова оказалась в осаде. Внутри царила атмосфера, близкая к панике.
В своем кабинете Борис Кузнецов, без пиджака, с темными кругами пота под мышками, куря непрерывно сигареты, от которых он отказался два года назад, пытался справиться с целым валом звонков, не прекращавшихся ни на минуту.
– Нет, это неправда! – кричал он, отвечая на звонок за звонком. – Это грязная ложь, клевета, и мы подадим в суд на каждого, кто будет ее распространять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167