Две недели Монк занимался изучением Владимира. Этот средневековый город славился двумя величественными соборами, богатыми иконами Рублева. Успенский собор был самым большим, а другой, не менее известный и почти такой же роскошный, назывался собором Святого Димитрия.
В Лэнгли не сумели найти туристическую группу, которая в день встречи оказалась бы поблизости от Владимира. Поехать туда в одиночку было рискованно; в группах безопаснее. Наконец они отыскали группу энтузиастов по изучению русской церковной архитектуры, отправляющуюся в Москву в середине июля с заездом на автобусе в сказочный монастырь в Загорске именно 19 июля. Доктор Питерс присоединился к этой группе.
С ореолом густых кудрявых седых волос, уткнувшись носом в путеводители, доктор Питерс три дня осматривал великолепные соборы Кремля. На третий день вечером гид из «Интуриста» объявил, что в 7.30 утра на следующий день они соберутся в холле отеля, чтобы на автобусе ехать в Загорск.
В 7.15 утра доктор Питерс передал записку, что страдает сильным расстройством желудка и предпочитает остаться в постели и принимать лекарства. В 8.00 он тихо вышел из «Метрополя» и пошел на Казанский вокзал, где сел на поезд, идущий во Владимир. Еще не было одиннадцати, когда он приехал в этот город.
Как он и рассчитывал, там уже бродили несколько групп туристов, их никто не «пас», поскольку во Владимире не было ничего засекреченного. Питере купил путеводитель по городу и долго бродил вокруг собора Святого Димитрия, восхищаясь его красотой, – стены собора украшали многочисленные барельефы, изображающие зверей, птиц, цветы, грифонов, святых и пророков. Без десяти двенадцать он прошел триста метров, оказался у Успенского собора и, незамеченный, спустился в часовню под хорами и алтарем. Он с восхищением любовался иконами Рублева, когда за спинойкто-то кашлянул. «Если за ним следили, я пропал», – подумал он.
– Привет, профессор, как поживаете? – спокойно произнес Монк, не отводя глаз от сияющей иконы.
– Хорошо, только нервничаю, – сказал Блинов.
– А мы не нервничаем?
– Я принес кое-что для вас.
– И у меня есть что-то для вас. Длинное письмо от Жени. Другое – от маленького Ивана, с рисунками, которые он сделал в школе. Между прочим, он, должно быть, унаследовал ваши способности. Учитель математики говорит, что он обогнал весь класс. – Ученый, у которого от страха на лбу выступили капельки пота, просиял от удовольствия. – Медленно идите за мной, – сказал Монк, – и смотрите на иконы.
Он двинулся с места, но таким образом, чтобы иметь возможность оглядеть всю часовню. Группа французских туристов ушла, и они остались одни. Он отдал профессору письма, привезенные из Америки, и второй список заданий, подготовленный американскими физиками-ядерщиками. Пакет вошел в карман пиджака Блинова. То, что он приготовил для Монка, было намного толще – пачка документов толщиной примерно в дюйм, которые он скопировал в Арзамасе-16.
Монку это не понравилось, но делать было нечего, он засунул ее под рубашку и протолкнул за спину. Затем пожал руку ученому и улыбнулся:
– Смелее, Иван Евдокимович, теперь недолго. Еще год.
Они расстались. Блинов вернулся в Горький, а оттуда в свою золотую клетку; Монк успел на поезд, отправляющийся в Москву. Он улегся в постель, оставив свой пакет в посольстве США, еще до того, как автобус вернулся из Загорска. Все ему сочувствовали и говорили, что он пропустил удивительную поездку.
Двадцатого июля группа улетела из Москвы в Нью-Йорк. В тот же вечер в аэропорту Кеннеди приземлился еще один самолет, но он прилетел из Рима. Он привез Олдрича Эймса. возвратившегося после трехлетнего пребывания в Италии, чтобы продолжать шпионить на КГБ в Лэнгли. Он стал богаче еще на два миллиона долларов.
Перед отъездом из Рима он выучил и сжег длинное, на девяти страницах, письмо из Москвы. Главным в нем был лист с заданием по разоблачению каких-либо еще агентов, засланных ЦРУ в СССР, а упор делался на сотрудников КГБ, ГРУ, старших гражданских чиновников или ученых. В конце была приписка: «Сконцентрируйте внимание на человеке, который нам известен как Джейсон Монк».
Глава 9
Август не самый удачный месяц для мужских клубов, расположенных в районе Сент-Джеймс-стрит, Пиккадилли и Пэлл-Мэлл. Это месяц отпусков, и большая часть персонала желает провести его вместе с семьей где-нибудь подальше от города, а половина членов клуба находится либо в своих поместьях, либо за границей.
Многие клубы закрываются, и те члены, которые по различным причинам остаются в столице, вынуждены мириться с незнакомой обстановкой; разного рода двусторонние договоренности между клубами позволяют членам закрывающихся клубов есть и пить в тех, которые остались открытыми.
Но в последний день августа «Уайтс» снова открылся, и сэр Генри Куме пригласил туда на ленч человека на пятнадцать лет старше себя, одного из своих предшественников на посту шефа Интеллидженс сервис.
Семидесятичетырехлетний сэр Найджел Ирвин уже пятнадцать лет как освободился от служебного ярма. Первые десять лет он провел, «занимаясь кое-чем в Сити». Это означало, что, как и другие до и после него, он, умело используя свой богатый опыт, знание коридоров власти и врожденную проницательность, входил во многие советы директоров, что позволило ему отложить кое-что на старость.
Четыре года назад он окончательно отошел отдел и поселился около Суониджа на острове Пурбек в графстве Дорсет, где занимался чтением, писал, гулял по пустынному берегу Ла-Манша и временами ездил на поезде в Лондон повидать старых друзей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167