Толпа репортеров вернулась с пляжа и вновь оккупировала бар – Джонс покачал головой.
– Нет, никогда его не видел. На островах его не было.
– Не думаю, что Хулио мог ошибиться, – сказал Фаваро. – Четыре дня мы сидели лицом к лицу с этим подонком.
Ханна был склонен согласиться с Фаваро. Возможно, он напрасно искал убийцу в резиденции губернатора. Возможно, это действительно было заказное убийство. Но кому оно понадобилось?
– Мистер Джонс, не распространите ли вы эти снимки? Пусть полицейские покажут их людям. У нас есть основания предполагать, что на прошлой неделе, в четверг, его видели в баре «Куортер Дек». Возможно, кто-то еще обратил на него внимание. Бармен, другие посетители. Попытайтесь найти того, кто бы видел, куда он направился из бара, кто заметил его в другом баре… сами понимаете.
Старший инспектор Джонс кивнул. Он знал свое дело. Он покажет снимки всем в городе.
Когда стало смеркаться, Ханна бросил взгляд на часы. Паркер должен был прилететь в Нассау час назад. Сейчас он должен садиться на лондонский самолет. Восемь часов полета плюс пять часов разница во времени – в начале восьмого по лондонскому времени Паркер уже будет в Хитроу.
Алан Митчелл, блестящий ученый, который руководил лабораторией баллистики Министерства внутренних дел в Ламбете, согласился пожертвовать воскресным днем, чтобы поработать с пулей. Он подвергнет ее всем возможным тестам и в воскресенье по телефону сообщит Ханне все, что ему удастся выяснить. Тогда Ханна будет точно знать, какое оружие ему нужно искать. Круг поисков сузится. Кто-нибудь должен был видеть оружие, из которого убили губернатора. Остров – это такая крохотная община.
За ужином Ханну попросили к телефону. Звонили из Нассау.
– Сожалею, но вылет самолета отложили на час, – сообщил Паркер. – Нас должны пригласить на посадку через десять минут. Я подумал, возможно, вам стоит поставить в известность Лондон.
Ханна посмотрел на часы. Половина восьмого?. Он выругался, положил трубку и вернулся к столу. Жаренный на вертеле морской окунь остыл.
В десять часов вечера, перед тем, как отправиться спать, Ханна зашел в бар. Зазвонил местный телефон.
– Я ужасно сожалею, – сказал Паркер.
– Где вы, черт побери? – прорычал Ханна.
– В Нассау, шеф. Видите ли, мы взлетели в половине восьмого, минут сорок пять полетали над морем, потом в двигателе обнаружилась какая-то небольшая неисправность, и мы вернулись. Теперь инженеры возятся с двигателем. Это не должно занять много времени.
– Позвоните мне перед вылетом, – сказал Ханна. – Я сообщу в Лондон, когда вы прибудете.
Телефонный звонок разбудил Ханну в три часа утра.
– Инженеры устранили неисправность, – радостно сообщил Паркер. – Это был предохранитель светового сигнала на левом крайнем двигателе.
– Паркер, – елать? – спросил Ханна.
– Придется ждать, пока экипаж не отдохнет. Потом мы полетим, – ответил из Нассау Паркер.
Ханна встал, оделся и вышел из отеля. На площади не было ни такси, ни «ягуара» Оскара. Детектив дошел до резиденции губернатора и разбудил Джефферсона. Дворецкий впустил Ханну. Ночной воздух был насыщен влагой, и Ханна обливался потом. Он позвонил в Скотланд-Ярд и узнал номер домашнего телефона Митчелла. Предупредить ученого он не успел, тот выехал в Ламбет за пять минут до звонка. В Саншайне было четыре часа утра, значит, в Лондоне – девять часов. Ханна выждал еще час и набрал номер ламбетской лаборатории. Наконец он застал Митчелла и сообщил ему, что Паркер прилетит только ранним вечером. Алан Митчелл был раздосадован. Теперь в отвратительную декабрьскую погоду ему придется возвращаться в Уэст-Мол-линг, графство Кент.
В воскресенье, в полдень, снова позвонил Паркер. Ханна убивал время в баре «Куортер Дек».
– Слушаю, – устало сказал он.
– Все в порядке, шеф, экипаж выспался. Мы готовы лететь.
– Отлично, – сказал Ханна.
Он бросил взгляд на часы. Восемь часов полета плюс четыре часа разницы во времени… Если Алан Митчелл согласится работать ночью, то Ханна получит результаты в понедельник, когда на Саншайне будет время завтрака.
– Так теперь вы взлетаете? – на всякий случай уточнил он.
– Видите ли, не совсем, – ответил Паркер. – ания не понесет убытки. ^
– Спасибо и на этом, – рявкнул Ханна и бросил трубку. Двадцать четыре часа, не мог он успокоиться, целых двадцать четыре часа пошли прахом. В этой жизни бесполезно бороться с тремя вещами: смертью, налогами и авиакомпаниями. По ступенькам отеля поднимался Диллон в сопровождении крепких на вид молодых людей. Наверное, тоже из его чертова Министерства иностранных дел, зло подумал Ханна. Настроение у него было отвратительным. На другой стороне площади из церкви после утреннего богослужения высыпала паства мистера Куинса: мужчины в отутюженных черных костюмах, женщины в ярких, как оперение тропических птиц, платьях, в белых перчатках, и в соломенных шляпках, с которых свисали восковые плоды. В руках они несли молитвенники. Почти обычное воскресное утро на Саншайне.
В родных графствах Великобритании воскресенье оказалось не таким мирным. В Чекерсе, загородной резиденции премьер-министров Великобритании, занимающей тысячу двести акров земли Бакингемшира, миссис Тэтчер по обыкновению встала очень рано и до завтрака, который она должна была провести в компании Дениса Тэтчера перед весело потрескивающими в камине поленьями, успела просмотреть содержимое четырех красных вализ с документами государственной важности.
Миссис Тэтчер едва разделалась с бумагами, как в дверь постучали. Вошел Бернард Ингем, пресс-секретарь премьер-министра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167