Зацепка – не упускать ее: «Как выглядел этот парень?»
– Я н-не знаю. Просто парень. Я никогда его не видел. Спросите у бабульки, которая дежурит там по ночам, – она вам расскажет.
– Она нам расскажет.
– Эй, вы сказали…
– Руки за спину!
Возмутился – возмущения хватило на две секунды – очередное пожатие плеч. Я сковал ему руки – не так туго – аккуратнее.
– Эй, я хочу есть.
– Шоколадку дать?
– Вы сказали, что вы освободите меня!
– Я это и собираюсь.
– Но моя машина здесь!
– На автобусе поедешь.
– Pincecabron ! Puto! Gabacho markon! Козел вонючий! Ублюдок! Пидор! (груб. исп .)



Ехать полчаса. Надо отдать должное Хесусу: не шумел, не звенел наручниками. А вот и мотель «Красная стрела»: связанные между собой кабинки в два ряда, между ними – проезд. Неоновая вывеска: «Свободные номера».
Я подъехал к номеру 19: темно, машины у входа нет. Часко: «У меня есть свой ключ».
Снимаю наручники. Врубаю фары – он открывает дверь номера при превосходном освещении.
– Идите, смотрите! Что я вам говорил?
Я вошел. Улики: следы от отмычки на дверном косяке – свежие – щепки отколоты совсем недавно. Комната: на полу – линолеум, никакой мебели, кроме кровати. Сама кровать: разодранные простыни, из вспоротого матраца сыплется набивка.
– Сходи-ка за своей старушкой. Только не вздумай убежать – иначе я рассержусь.
Часко мигом исчез. Принимаюсь рассматривать кровать: матрац истыкан вилкой – до самых пружин. Пятна спермы – мой вуайерист точно возопил: ПОЙМАЙТЕ МЕНЯ СЕЙЧАС! Я оторвал кусочек простыни – по сперме можно определить группу крови.
– Белый ублюдок!
Я обернулся. «Белый ублюдок испортил мою кровать!» – черномазая старушенция, размахивающая карточкой постояльца.
Выхватываю: «Джон Смит» – чего и следовало ожидать – оплата – вперед за десять дней, последний день – завтра. Бабулька плевалась, Часко ждал снаружи.
Присоединяюсь к нему. Хесус, оживленно: «Карлотта тоже не знает, кто снимал комнату. Она говорит, что, по ее предположениям, это молодой парень, белый. Она сказала, что комнату ему сдал алкаш, который раньше в ней жил, и тот парень попросил комнату 19. Она его не видела. И я не видел, но, послушайте, я знаю того алкаша. Дадите мне пять долларов и отвезете к моей машине – и я вам его найду».
Что ж: достаю две купюры по пять и фотографию Люсиль: «Одна тебе, вторая – Карлотте. Передай ей, что я не хочу неприятностей, и спроси, знает ли она эту девушку. А потом найдешь мне этого алкаша».
Часко мигом вернулся, передал купюру – старушка закивала: да, да, да. Хесус, обратно мне: «Карлотта говорит, что эта девушка появляется здесь время от времени, снимает комнату на короткое время и не заполняет форм. Она утверждает, что девушка – проститутка и всегда просит номер 18, как раз перед тем, где я нашел серебро. Еще она сказала, что восемнадцатый девушка выбирала оттого, что оттуда видно улицу – на случай, если приедет полиция».
Думать:
Номер 19, номер 18: наш вуайерист подсматривает, как Люсиль ублажает клиентов. Однако на номере 19 – следы отмычки – кто-то третий?
Бабуля загремела жестянкой. «Для Иеговы. Десять процентов от этих греховных денег уходят в его пользу. Я сама грешу – играю в автоматы, но отдаю десять процентов своего выигрыша Иегове. Вы – симпатичней молодой по-лицейский, так что за один доллар для Иеговы я расскажу вам еще про эту треклятую белую девку, фотографию которой показал мне Хей-суус».
Черт с ним, пусть – бабуля бросила монетку в банку. «Когда я была в „Бидо Лито" – играла в „однорукого бандита", чтобы воздать Иегове его десятину, – я видела эту девку. Тот, другой по-лицейский, он выспрашивал у всех в баре про эту девку. Я ему сказала то же, что и вам: она – треклятая белая шлюха. Потом, ночью, я видела эту же девку, что на фотках, – она танцевала стриптиз в ка-ра-си-ивой норковой шубе. Тот, второй по-лицейский, тоже ее видел, но ничего не сделал, чтобы остановить этот позор, – как будто он не реагировал вообще».
Подумать – пока не спешить. «Хесус, найди мне того алкаша. Карлотта, скажите, а как выглядел тот, другой полицейский?»
Часко исчез. Карлотта: «У него были светло-русые волосы, уложенные помадой, около тридцати лет, симпатичный – не такой, как вы, мистер по-лицейский, но тоже ничего».
Ага: вторая зацепка про Джуниора в Черном городе. И вот еще что: Рок Рокуэлл в Ферн-Делл – какой-то педик сказал, что якобы наш отдел планирует облавы на гомосексуалистов. Джуниор объяснил это тем, что якобы «обязан» какому-то своему бывшему студенту из Отдела нравов Голливудского участка.
Дзинь-дзинь – я насыпал в банку бабульки немного мелочи. «Скажите, а вы видели того парня, который снимал эту комнату?»
– Слава Иегове, я видела его со спины.
– А вы не видели его с кем-нибудь еще?
– Слава Иегове, нет, не видела.
– Когда вы в последний раз видели ту девушку с фотографии?
– Слава Иегове, тогда, когда она танцевала стриптиз в «Бидо Лито», – четыре, может, пять дней назад.
– А когда она в последний раз снимала номер 18?
– Слава Иегове, с неделю назад.
– А где она ищет клиентов?
– Слава Иегове, я не знаю.
– Она когда-нибудь приводила одного и того же клиента дважды?
– Слава Иегове, я приучила себя не смотреть на лица этих грешников.
Вернулся Часко, таща вусмерть пьяного человека. «Не знаю, но, сдается мне, этот парень сейчас не в состоянии отвечать на вопросы».
«Парень» – мексикашка, а может, филиппинец. Грязный как свинья – да уж, толку от такого… «Как тебя зовут, сагиб?»
Бормотание вперемежку с икотой – Хесус шикнул на него. «Ваша братия зовет его Спичка, потому что он иногда поджигает себя, когда нажирается».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121