– закричал Эрик хриплым от волнения голосом. – Ну, начинается… На даугавпилском направлении! – И Эрик снова схватил верстатку. – Такое известие – для меня лучшее лекарство! Между прочим, хорошо бы использовать последнюю сводку в листовке, правда?
– Конечно. Добавь сам. Когда ты думаешь закончить?
– Примерно через час управлюсь.
– Ладно, тогда через час приду читать корректуру и делать оттиски.
Даугавиет опустился на четвереньки, чтобы влезть в узкий проход. Вдруг снова послышался сигнальный звонок. Эрик спокойно продолжал работу, а Янис сел на кровать и стал перелистывать книгу. Нужно подождать, пока посетитель уйдет.
Через несколько минут Надежда двумя звонками дала знать, что все в порядке. Даугавиет поднялся к ванной комнате и громко постучал в стену.
Оказалось, что приходил старый Донат.
– Буртниек прислал вот эту записку, – сказала Надежда.
Янис прочитал написанное и задумчиво стал вертеть бумажку в пальцах.
– Опять угнали людей. На этот раз из Лиепаи. Товарищи просят напечатать для них специальную листовку. Просьба обоснованная. Но как нам управиться, когда столько работы? Эрика жаль…
Надежда удивленно подняла глаза. Таким тоном Даугавиет разговаривал редко.
– Сегодня он даже не возражал, когда я предложил ему передохнуть, – продолжал Янис. – А ты, как врач, что скажешь по этому поводу?
Лицо Надежды стало озабоченным. Она пожала плечами.
– Ты же знаешь мое мнение.
– Да, да. Я и сам отлично знаю, что Эрику нужно. Санаторий, солнце, но… Послать его к партизанам? Оттуда он мог бы полететь в Москву. Неужели ты думаешь, я бы этого не сделал, если бы было кем его заменить? Да он и сам это понимает так же хорошо, как ты и я. – Даугавиет повернулся к Надежде спиной и молча уставился на «Остров мертвых» Беклина. – Эх, Надя, как трудно нести двойную ответственность! – вдруг сказал он. – Отвечать за доверенную тебе работу и одновременно за людей… – Он снова повернулся к ней лицом и стал расправлять бумажку, которую все время сжимал в кулаке. – Ничего не поделаешь. Еще не время отдыхать. Лиепайцев нельзя оставлять без листовок.
Задание было срочное, и поэтому Янису пришлось самому писать текст листовки. Посоветовавшись с Надеждой, он принялся за дело.

«Лиепайцы! В ночь на 17 декабря под покровом тьмы из зимнего порта был отправлен транспорт с живым грузом – 800 человек гитлеровцы угнали на каторгу в Германию. Угнанные из Латвии рабы должны заменить тех стариков и подростков, которыми отчаявшиеся фашисты пытаются восполнить гигантские потери на Восточном фронте…»


24

О листовках для лиепайцев думал не только Даугавиет. О них заботились и в ЦК Компартии Латвии. Находясь за сотни километров от родного края, работники ЦК знали о том, что происходило в оккупированной Латвии, не хуже, чем Даугавиет. Он еще не успел написать последнее слово, как в агентство Буртниека явился партизанский связной с письмом. Висвальд вскрыл конверт, но письмо оказалось шифрованным. Он уже собирался отнести его Даугавиету, когда с улицы послышался троекратный гудок: это постоянный посетитель агентства, шофер Бауэр, как обычно, заранее уведомлял Буртниека о своем прибытии.
– Жаль, что ничем сегодня не могу услужить генералу, – сообщил Буртниек, протягивая шоферу руку.
– Я приехал не для того, – ответил Бауэр. – Я хотел вернуть ваши книги.
– Стоило ли из-за этого тратить время? Вы могли бы вернуть мне книги при случае и в другой раз.
– Мало ли что может случиться. – Бауэр как-то странно улыбнулся. – А вдруг мы сегодня видимся в последний раз! Я не из тех, кто ради спорта пополняет свою библиотеку чужими книгами.
– Это приятно слышать, – сказал Буртниек, которому Бауэр с каждым разом казался все симпатичнее. – Но отчего вы так пессимистически настроены? Похмелье?
– Пожалуй, похмелье, но только моральное. Не хочется говорить об этом. Я уезжаю.
– Надолго?
– Неизвестно… – сказал Бауэр. – Мой генерал через несколько дней отправится в инспекционную поездку по Латгалии. Говорят, там в последнее время неспокойно. Вы ведь сами знаете – там, где партизаны, все может случиться…
Заметив, что шофер не назвал партизан «бандитами», как обычно говорят гитлеровцы, Буртниек подумал:
«Сдается мне, что этому человеку ничуть не подходит мундир „покорителей мира“. Это один из тех, кто еще не утратил человеческого облика. Надо бы о нем поговорить с Жанисом».
– Ну, а вам не страшно? – спросил он Бауэра.
– Мне-то нет. А вот мой генерал уже трое суток пьет для храбрости… В минуту опасности я не растеряюсь… Еще раз спасибо вам за книги и до свиданья, а может, прощайте. – И, снова как-то странно улыбнувшись, Бауэр вышел.
Всю дорогу до здания гестапо на улице Реймерса, где Бауэр должен был дожидаться генерала Хартмута, эта странная улыбка не сходила с его губ. В ней были одновременно и горечь, и радость…
Поездка генерала Хартмута в Латгалию все решит. Если задуманный им план осуществится, то не пройдет и недели, как Рудольф Бауэр встанет в ряды борцов.

Генералу Хартмуту пришлось подождать, пока Рауп-Дименс освободится. Оберштурмфюрер передавал дела на время своего отпуска следователю Вегезаку. Это была довольно утомительная работа, так как все приходилось подробнейшим образом объяснять. Особенно неприятно почувствовал себя Рауп-Дименс, когда Вегезак открыл папку дела с надписью: «Жанис. Начато 15/Х-42. Закончено…»
Да, это задание не удалось выполнить и по сей день.
– Может быть, вам повезет… – из вежливости заметил Рауп-Дименс.
– Не беспокойтесь, все будет в порядке, – заверил его Вегезак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72