Сразу возник ряд вопросов. Первый: верна ли эта гипотеза? Если да, то чей прах захоронен на мысе «земляном, высоком, обрывистом»? И где в этом случае погиб Кнутсен?
Но вначале – на чем основывалась гипотеза Н. Я. Болотникова?…
Капитан Ларс Якобсен и матрос-переводчик Альфред Карлсен по пути из Красноярска в Москву заехали в Ново-Николаевск (так тогда назывался Новосибирск).
Здесь их встретил Сергей Александрович Рыбин – заместитель заведующего научным отделом Комсеверпути. Рыбин тщательно опросил норвежцев о результатах поисков, описал и сфотографировал все вещи, найденные у мыса Приметный.
Никита Яковлевич, который был хорошо знаком с рапортом-отчетом С, А. Рыбина, обратил внимание на то, что среди находок 1921 года упоминаются дробовые патроны с маркировкой «Н. UTENDOERFFER NURNBERG». Но ведь те же самые патроны упоминает биограф Русанова В. М. Пасецкий в книге «Отогревшие землю», говоря о находках на острове Попова-Чухчина.
Простое совпадение? Однако у мыса Приметный были, кроме того, найдены французская монета и французская пуговица. Как они попали к норвежцам? Сам Рыбин писал в рапорте: «Находка французской монеты и пуговицы с клеймом „PARIS SAMARTAINE“ может быть объяснена тем, что на побережьях Норвегии, куда заходят пароходы разных стран, имеют хождение или во всяком случае часто попадаются самые разнообразные монеты, равно как и одежда заграничного происхождения».
Конечно, это объяснение выглядит достаточно убедительным. Но не надо забывать, что В. А. Русанов жил постоянно в Париже и что вместе с ним в последнее плавание на «Геркулесе» ушла его жена – француженка Жюльетта Жан-Соссин. Право, легче объяснить находку французских монет и пуговицы исходя из «русаковской версии», нежели из «норвежской».
Так родилась гипотеза. Для доказательства или опровержения ее необходимо было провести кропотливый сравнительный анализ находок у мыса Приметный и находок на острове Попова-Чухчина.
7. НОРВЕЖСКИЕ МОРЯКИ ИЛИ ЭКИПАЖ «ГЕРКУЛЕСА»!
В Москве в Центральном государственном архиве народного хозяйства СССР мы нашли материалы С. А. Рыбина. К рапорту был приложен список: «Вещи, найденные у костра на мысе в бухте Глубокой 10-го августа 1921 года».
Этот список сыграл важнейшую роль в наших поисках, и мы приводим его целиком:
«1. Медные патроны от винтовки – 6 штук, высота каждого – 55 мм, диаметр выходного отверстия – 7 мм, диаметр нижнего конца – 12 мм. Год всех патронов – 1912-й (на сделанном С. А. Рыбиным рисунке – цоколь патрона с клеймом „R2P-1912“).
2. Монета – по-видимому, никелевая – французская. Диаметр – 24 мм. На одной стороне изображение бюста женщины с лавровым венком на голове. Ясно разбирается надпись: «FRANCAISE»; на другой стороне: «RTE 25 CENTIMES». Год монеты – 1903.
3. Ложка чайная, на обороте с трудом разбирается клеймо: «ALPAGHA».
4. Один медный патрон от охотничьего ружья, диаметр – 17,5 мм, на обороте клеймо: «H. UTENDOERFFER NORNBERG №. 16».
5. Патроны охотничьи, бумажные, сильно порченные, на обороте клеймо: «RWS 16–16 GASDICHT».
Бумажные патроны заряжены и не стреляны, а медный – стрелянный (так же, как все винтовочные).
6. Остаток медного карманного барометра: диаметр верха – 48 мм, высота коробки – 21 мм, покрыт сильной ржавчиной, на циферблате легко разбираются цифры 72–74–76, есть и другие надписи, но совершенно неразборчивые. На лицевой стороне и оборотной стороне довольно ясное клеймо, в круге 4 буквы: «PIIBN».
7. Пуговицы от одежды металлические; на одной из них вполне ясное клеймо с надписью: «PARIS SAMARITAINE»; диаметр этой пуговицы – 16,5 мм, другая из металлических пуговиц, по-видимому, от нижнего белья, имеет ясное клеймо: «KODAK».
8. Заржавленные остатки перочинного ножа с 2-мя лезвиями.
9. Сильно заржавленное лезвие большого ножа.
10. Металлическая оправа от одного глаза очков или пенсне.
11. Большое дымчатое стекло от снежных очков-консервов.
12. Разные пряжки и крючки от одежды, кнопка от сапога. На одной пряжке (от брюк или жилета) клеймо: «PRIMA SOLID»; французская булавка, гвозди, маленькие обрывки стального троса диаметром 3,5 мм, длина отдельного обрывка сантиметров до 5–6.
13. Обрывок толстой бумажной ткани, черной и белой в клетку.
14. Обрывок резинки, по-видимому, от очков-консервов.
15. Железный наконечник от багра длиной 24 сантиметра.
16. Железная тонкая полоса – подшивка полозьев саней».
В начале рапорта С. А. Рыбин пишет: «Фотографом отдела В. И. Лухтанским сделаны снимки: а) с записки Кнутсена и Тессема; б) с предметов, найденных в остатках костра; в) с Якобсена и Карлсена».
К сожалению, эти фотографии не сохранились в архиве. Сергей Александрович Рыбин умер в 1957 году, его архив по нелепой случайности уничтожен. Казалось, что фотографии, которые были нам так необходимы, безвозвратно утеряны.
Но к счастью, мы ошиблись.
Однажды, зимой 1974 года, мы сидели в кабинете начальника Администрации Северного морского пути Кирилла Николаевича Чубакова. Говорили о Тессеме и Кнутсене, об их гибели, во многом остающейся загадочной, о гипотезе Болотникова и о рапорте Рыбина. В это время в кабинет зашел Марк Иванович Шевелев, свыше 30 лет возглавлявший Управление полярной авиации Главсевморпути.
– У меня есть фотографии Тессема и Кнутсена, – включился в разговор Марк Иванович.
Мы знали, что фотографии Тессема и Кнутсена опубликованы в книгах Амундсена. Но все же заинтересовались сообщением Шевелева.
– Рабочий день через 10 минут кончается. Приглашаю вас к себе. Посмотрите снимки и сами решите, представляют они ценность для вашего дела или нет, – улыбаясь, сказал Марк Иванович.
И мы поехали. Шевелев достал огромные альбомы, в которых хранится его фотоархив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59