! Да не все ли равно, лишь бы убежать с ней. Но это несбыточная мечта.
Не только потому, что рядом сидит ее законный муж, но, главное, потому, что С
имочка теперь со мной слишком спокойна и откровенна.
как-то мне посчастливилось застать Симочку дома одну. Борис Дмитриевич
задержался в школе, а Васюты не было. Я страшно обрадовался и попросил Сим
очку посидеть со мной, поговорить. Она села рядом на диван, поджала под себ
я босые ноги, зябко съежилась, накрылась шерстяным платком.
Ц Знаете, Симочка, что… Ц начал я не своим какимто деревянным голосом.
Ц Что?
Это слово она не сказала. Я уловил его по движению губ.
Ц Что я до сих пор люблю тебя, Ц сказал я, стараясь придать голосу твердо
сть.
Она подняла на меня глаза и, как прежде, посмотрела на меня прямо и открыто
, Я тоже смотрел ей в глаза в упор и долго. Но она не отвернулась, не мигнула,
у нее даже не дрогнули ресницы.
Я заговорил торопливо, сбивчиво, с жаром, что люблю в первый раз, а может бы
ть, в последний. Уверял, что мне без нее и жизнь не в жизнь. Расхваливал ее му
жа, говорил, что он достойнее меня во сто крат, а я так несчастлив…
Кончил я свой жалобный монолог такими словами:
Ц Симочка, я тебя ни в чем не обвиняю. Я даже рад, что у тебя так счастливо с
ложилась судьба Я больше докучать не буду и ходить к вам больше не буду. Но
знай, что я одинок, как никогда, и очень страдаю.
Но она даже не шелохнулась и не повела бровью, и на лице ее ничего нельзя б
ыло прочесть, кроме равнодушного недоумения. Я ждал ответа на свое призн
ание Симочка же молчала. Мне стало обидно. И я с горечью сказал?
Ц Я не верю, что ты любишь Полостова.
Ц А вот люблю, Ц живо откликнулась она Я усмехнулся:Ц Раньше и мне то же
говорила.
Ц Я и тебя любила.
Ц А теперь?
Она посмотрела, закуталась в шаль, сжалась в комочек.
Ц Ну что же ты молчишь? Ц А что мне говорить?
Ц Раньше ты любила меня, а теперь? Она нервно передернула плечами;
Ц Теперь люблю Бориса Дмитриевича.
Я уныло опустил голову и уставился в пол, как больная собака. Симочка бесш
умно встала и вышла из комнаты.
Я почти никуда не хожу. Только по утрам выползаю на рынок и раз в неделю в б
иблиотеку. Набираю охапку книг, без разбору, что попадет под руку, и глотаю
, не пережевывая, ночи напролет. Единственно, кто еще меня помнит и навещае
т, так это Ольга Андреевна Чекулаева. Позвонит по телефону и спросит:
Ц Ты еще жив, Буза?
Ц Существую.
Ц А как?
Ц Надо бы лучше, да не умею.
Ц Ну так я к тебе вечерком забегу и поучу немножко.
Она приходит, сильная, здоровая, и сразу же начинает наводить у меня поряд
ок. Закатывая рукава кофты, Ольга категорически заявляет:
Ц Все мужчины порядочные поросята. И образ жизни у них Ц как внешний, та
к и внутренний Ц поросячий.
Ц Вот что, голубушка, Ц говорю я, Ц если ты желаешь сотворить ближнему д
обро, то вначале сотвори его в душе. А потом принимайся за это дело с тихой
радостью, без попреков и оскорблений.
Ольга Андреевна, чтоб не рассмеяться, стискивает зубы.
Ц Подумаешь, великая радость чистить твой свинарник!
Ц Оставь и уходи. Она вспыхивает:
Ц Эх ты, бревно неотесанное! Другой бы на твоем месте за великую честь по
чел, что к нему пришла такая молодая и красивая женщина. Что улыбаешься? Мо
жет, скажешь, что я не красивая?
Она вплотную подходит ко мне, кладет руки на плечи и сильно встряхивает:

Ц Отвечай мне, красивая я?
Глаза у нее темнеют. Мне становится почему-то жутковато, я опускаю голову
и бормочу:
Ц Красивая.
Ц А еще какая? Ц шепчут ее губы.
Ц Сильная.
Ц И ты меня боишься?
Она ждет ответа с нетерпением. Пальцы ее словно клещами сжимают мое плеч
о. А я стою, молчу и краснею. Ольга Андреевна отходит к окну, смотрит на улиц
у. Видит ли она что Ц нибудь там, я не знаю. Скорее всего ничего не видит Ц
мешают слезы. Она давно любит меня. Но я как-то странно ощущаю ее красоту и
любовь. Они не вызывают во мне ни волнения, ни желания. Ольга Андреевна как
быстро вспыхивает, так же быстро остывает. Минутная слабость прошла. Я та
скаю ведра с водой, дрова, мусор, а она чистит, скребет и моет, и делает это в
се с большим удовольствием.
Но вот уборка кончена. В комнате жарко и сыро, как в прачечной. Подсыхает п
ол, над плитой сушится полотенце. Из чайника хлещет пар, а крышка звенит, п
одпрыгивает.
Двенадцатый час ночи. Но мы все еще сидим. Чтобы как Ц нибудь протянуть вр
емя, Ольга Андреевна начинает опять уборку. Моет посуду, подметает пол и д
елает все это нарочито медленно. Посуда вымыта, стол насухо вытерт, Ольга
оглядывается, что бы еще такое сделать, и, убедившись, что делать совершен
но нечего, садится, положив на колени руки. И так, не шелохнувшись, сидит до
лго, морщит лоб, кусает губы. Она хочет что-то сказать и не решается Ц ждет
, когда заговорю я. А я молчу, нехотя перевертываю страницы книги.
Ц Знаете что? Ц прерывает она молчание, обращаясь ко мне почему-то на «в
ы».
Ц Что? Ц равнодушно откликаюсь я.
Ольга испуганно вздрагивает и говорит совершенно не то, что хотела сказа
ть.
Ц Который час?
Ц Вероятно, первый.
Ц Так много? А спать не хочется, Ц говорит она, грустно улыбаясь. Ц Ну, я п
ошла.
Ольга встает, снимает с гвоздя пальто. Я помогаю ей просунуть в рукава рук
и и по ее грустным глазам вижу, как ей не хочется уходить. И, словно в подтве
рждение моей догадки, она, вздохнув, говорит:
Ц Если бы ты знал, как мне не хочется! Ц Чего не хочется?
Ц С утра ехать в командировку.
Ц Я провожу тебя.
Ц Зачем?
Ц Да так…
Ц Не надо. Прощай. Ц И хлопает дверью. Каждый раз, уходя, она бросает мне э
то слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18