На мне было легкое осеннее
пальтишко и ботиночки с калошами. Но мои опасения были преждевременны. У
Головы нашлось все: и резиновые сапоги Ц заколенники, и куртка, и ружье. И
лья Антонович отдал мне все лучшее. Когда я опоясался тяжелым патронташе
м, сбоку подвесил новенький ягдташ и закинул за спину двустволку, Сергей
Яковлевич насмешливо посмотрел на меня и сказал:
Ц Тартарен из Тараскона.
Я, разумеется, ничего не убил. Штыков с Головой стукнули по великолепному
глухарю. Я им не завидовал, не раскаивался, да и сейчас не раскаиваюсь в эт
ой поездке. Я видел, я слышал весеннее утро в лесу. Раньше я только читал о н
ем в книжках. Но какое может быть сравнение!
Когда мы возвращались с Сергеем Яковлевичем в Узор, он спросил:
Ц Ну и как?
Я глубоко вздохнул и закрыл глаза от удовольствия:
Ц Чудесно!
Ц Да, ты прав. Чудесно! Лучше и не скажешь.
Охотничий зуд не давал мне покоя. Я не утерпел, позвонил в колхоз Голове, д
оговорился с ним на неделе провести зорьку в лесу. Он с радостью согласил
ся, и я принес Васюте тяжелого глухаря. Васюта взвесила его на безмене. Глу
харь весил без малого пятнадцать фунтов. После этого я зачастил к Илье Ан
тоновичу. Потом обзавелся собственным ружьем. С Головой я ходил и на зайц
ев, ходил и на кабана.
Голову знает весь район. Да еще бы не знать! В войну он командовал партизан
ским отрядом. «Отчаянный мужик!» Ц говорят о нем. У Ильи Антоновича два ор
дена Ц Отечественной войны, Красного Знамени Ц и куча медалей.
Характер у Ильи Антоновича горячий, резкий. Однако душа у него добрая и да
же возвышенная.
Был случай, он чуть не пристрелил меня на охоте. По неопытности я подбил гл
ухарку. У Ильи Антоновича от гнева глаза кровью налились, он схватился за
ружье и так заорал, что перепугал всех птиц в лесу. А через пять минут сам ж
е успокаивал меня, чтоб я не очень-то переживал, потому что со всяким тако
е бывает, и привел мне пример, как он сам из озорства пульнул по дятлу «Так
батька, Ц рассказывал он, Ц взял этого дятла Ц и мне по морде, по морде. И
до тех пор хлестал, пока всего дятла не измочалил. С тех пор я понапрасну н
и по одной птахе не стрельнул. А стреляю я во как, смотри». Он мгновенно вск
инул ружье и хлопнул на лету сойку.
Ц Видал, миндал, как надо стрелять!
Голова подобрал сойку и отрезал у нее лапы, сунул их в карман.
Ц Зачем они тебе? Ц спросил я.
Ц Для лицензии. Настреляю сто пар, сдам в охотничье общество и получу лиц
ензию на отстрел лося.
Работу председателя Голова не любит и не дорожит ею. У него в жизни три стр
асти. Наипервейшая Ц охота. Вторая Ц это страсть предаваться воспомина
ниям о былых, незабвенных делах партизанских. Если ему попадался в лапы с
лушатель (а мне Ц таки приходилось не раз), он всю ночь напролет рассказыв
ал ему о вероятных и невероятных подвигах своего отряда. Когда слушателе
й нет, он вспоминает сам для себя. На него тяжелым грузом наваливается том
ительная и сумбурная бессонница. Перед его широко открытыми, выпуклыми,
как лупы, глазами кинолентой бегут ожесточенные бои, дерзкие налеты на ж
елезнодорожные станции, походы, переправы, рукопашные схватки и прочие ж
утко интересные события. Он то смеется, то скрежещет зубами и, вскакивая, р
угается и проклинает себя: «У черт, дурак, баранья голова, как глупо я упус
тил тогда этот эшелон с танками! Если б я его свалил Ц наверняка, наверняк
а был бы Героем». Его разгоряченный мозг дорисовывает картины боев и при
думывает новые. Это привело к тому, что теперь Илья Антонович и сам не може
т разобраться, где в его рассказах правда, а где вымысел.
Есть еще одна страсть, которой он страшно стыдится, хотя в этой страсти ни
чего позорного нет. Илья Антонович очень любит макароны. Когда они случа
йно появляются у нас в поселке, Голова все бросает и мчится в Узор за макар
онами. В деревнях спать ложатся ранним вечером. И если в глухую ночь в Бере
зовке у председателя горит свет, а из трубы валит дым, все знают, что Илья А
нтонович жарит макароны.
Председатель Голова посредственный, а как хозяйственник и гроша ломано
го не стоит.
В районе его терпят, поскольку Голова фигура знаменитая и поскольку есть
председатели и еще хуже Ильи Антоновича. Колхозом он командует, как кома
ндовал когда-то партизанским отрядом Ц дерзко и решительно. Встает Гол
ова раньше всех в колхозе, с петухами. Ружье за спину, на лошадь Ц и в лес. К
началу трудового дня возвращается Ц и прямо в правление. Там счетовод е
му вручает листок бумаги, на котором расписано, что сегодня делать и кому
что делать. Илья Антонович опять садится на лошадь и, огрев ее плетью, напр
авляется на левый край села. Отсюда он начинает свой деловой объезд. Подс
какав к дому, не слезая с лошади, стучит по раме плеткой и кричит:
Ц Наташка, навоз возить!
Ц Ладно, Ц отвечает Наташка.
Ц Выходи!
Ц Дай печку дотопить!
Ц Выходи, а то я тебе всю печку по кирпичику разнесу! Ц орет Голова на всю
деревню.
Наташка выскакивает из дому как ошпаренная и, отбежав на приличное расст
ояние, начинает поносить председателя самыми что ни на есть последними с
ловами: зверь, изверг, макаронник!
Но ее гнев нисколько не волнует Илью Антоновича. Он свое дело сделал и нап
равляется к следующему дому Ц и опять плетью по раме.
Ц Макар!
Открывается окно, и показывается плешивая голова старика.
Ц Чего тебе?
Ц Пойдешь… Постой, куда же ты пойдешь?… Ц Голова вытаскивает из кармана
листок. Ц Ага! Пойдешь и переложишь печку на скотном дворе в водогрейке.

Ц Неможется мне нонче, Илья Антоныч, поясницу ломит, Ц жалуется Макар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18