Неподалеку от
этого места растет молодая елочка. Я положил свои цветы на ее ветки. Она, н
аверное, помнит, когда хоронили Сирье, ведь она видела это.
Так вот… Жил когда-то человек, женщина. Была она добрая, ласковая, обыкнов
енная. Счастья хотела, любить хотела, никому не сделала зла. Она была скром
ная и смелая, та женщина, что когда-то жила… А теперь ее нет, как будто и не б
ыло ее совсем. Теперь никто даже не знает, где она похоронена.
Прощай, моя добрая, такого друга у меня больше никогда не будет…

Расставался с родиной долго, бродил по Вышгороду, по узким улицам старог
о Таллина, съездил на Пирита, где всегда многолюдно. А Пирита течет все так
же, как и много лет назад.
Когда собрался уезжать, на вокзале случайно встретил Мишку Проныру. Он с
тоял с большим коричневым чемоданом и на блатной мотив мурлыкал какую-т
о песенку, озабоченно озираясь по сторонам. Я вспомнил нашу давнюю встре
чу, когда «тяпнули» с ним за пропавшую жизнь, вспомнил все пережитое за по
следние годы, и как-то обидно стало, ведь жизнь-то оказалась не пропавшей,
ее можно было спасти.
Догнав его, я крикнул:
Ц Здорово, Проныра! Ц Он оглянулся и… пошел от меня, прибавив шагу. Я побе
жал за ним: Ц Ты что же, брат, старых друзей не узнаешь? Ц Тут он поставил ч
емодан и, как-то смущенно улыбаясь, сказал:
Ц Здорово, ты откуда приканал?
На этот раз ему можно было знать.
Ц Да вот, посетил родные края, Ц ответил я.
Ц Опять в беге, что ли? Ц спросил он будто нехотя.
Я рассказал о себе. Он слушал внимательно, его когда-то плутоватые, а тепе
рь погрустневшие глаза словно выражали недоверие, и я понял, что он не оче
нь-то поверил моему рассказу.
Ц А ты все «углы вертишь»? Ц спросил я подозрительно, кивая на чемодан.

Тут Мишка разразился такой бранью, какую мне, в прошлом известному масте
ру этого жанра, и то редко приходилось слышать. Я слушал его с истинным нас
лаждением. Однако прохожие, не столь компетентные в этом виде искусства,
и оказавшийся поблизости милиционер оглядывались на нас с выразительн
остью, отнюдь не говорившей о признательности.
Я осведомился у Мишки, что, собственно, вызвало у него такое «вдохновение
». И вот что он мне рассказал.
Он живет в Таллине, «углы не вертит». Последний «вертанул» шесть лет наза
д, и пять из этих шести ему внушали, что это нехорошее дело Ц «вертеть угл
ы». Он согласился и уже год изготовляет чемоданы в какой-то артели. Все-та
ки остался верен чемоданам…
Женился он, маленьким Проныренком обзавелся, однако где-то на Кавказе у н
его отыскалась многочисленная родня Ц чуть не целый аул, Ц и он их навес
тил. Когда собрался домой, родственники надавали много подарков, но Мишк
а привез только полный чемодан винограда.
Вместе с ним в купе ехал гражданин, у которого был такой же, как у Мишки, чем
одан. По прибытии в Таллин гражданин перепутал и унес Мишкин чемодан. И те
перь нужно найти этого гражданина и съездить ему по уху, чтобы не трепал М
ишкины нервы, и вернуть виноград маленькому Проныренку.

* * *

Пошли в ресторан при вокзале, заняли столик. Тяпнули, помолчали. Потом я сп
росил:
Ц А… какой у него нос?.. У Проныренка?
Ц Обыкновенный, Ц сказал Мишка, и мы весело засмеялись. Я поинтересовал
ся, почему он, собственно, совершил такую непонятную штуку Ц женился.
Ц О, душа любезный, Ц сказал он, Ц втюрился Мишка…
Ц Потому и завязал? Ц спросил я.
Мишкин нос зашевелился, совершил небольшой круг вокруг своей оси. Он зак
урил и сообщил:
Ты что думаешь, это тебе пятьдесят четвертый год? Или думаешь Ц Мишка дур
ак? Или слепой? Ты ничего не знаешь. Вот поживешь Ц увидишь. Ты думаешь, еще
есть воры? Не ищи Ц нету. Сейчас не так, как было раньше. Тебя в тюрьме тольк
о надзиратели охраняли, а здесь с тебя не спускают глаз: жена Ц раз, уголо
вный розыск Ц два, милиционер Ц три, бригадмильцы Ц четыре, дружинники
Ц пять, Ц Мишкины пальцы один за другим растопырились. Ц Без прописки
не проживешь и двух дней, а говорить нужно научиться во что бы то ни стало
на грамотном языке, без всяких там междометий и прочих словечек…
Тяпнули, закусили, повздыхали.
Ц Тряпки и часы обесценены, за них ни черта не возьмешь, разве если что-ни
будь заграничное попадется… А деньги… За мелочью не погонишься, а больши
е деньги все на сберкнижках.
Налили, выпили, повздыхали.
Ц Раньше, бывало, пробежишь по карманам Ц на базаре, в трамваях. Смотриш
ь, к вечеру, мало-помалу приличный заработок набран. Теперь же и карманы…
Ну что в них найдешь? Разве что вытянешь перчатки у какого-нибудь ротозея
. Как выдумали эти новые деньги невероятно малого размера… так спрячут
Ц не найдешь. Да еще одеваться стали непонятно, ты себе не представляешь!
Моды всякие… Ты, например, уверен, что карман на своем месте, где ему быть п
олагается, а его уже переместили в другое место, где тебе в голову не приде
т его искать.
Налили, выпили, задумались.
Ц И как тут жить… при такой ситуации? Только дураку неясно, что надо меня
ть пластинку. А ты? Что же…
Мишка не закончил вопроса, но я понял его.
Ц Нет, Миша, не я тот дурак. И время тут ни при чем.
Тут откуда-то сбоку послышалась знакомая речь; оглянувшись, я увидел за с
толом в углу компанию молодых людей. Это были даже не молодые люди, а скоре
е ребята по двадцать лет и меньше. Но эти парни Ц семь морд Ц с длинными д
о плеч волосами, одеты чудно, шпарили по «фене» так, что душа радовалась, н
а них глядя.
Ц Однако врешь ты маленько, Ц сказал я Проныре, Ц еще, видать, не переве
лись мушкетеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76