Но прибившиеся к ворам дез
ертиры и прочие, не получившие гуманитарного воровского образования, пр
ивыкшие жить эгоистично и развращенно, оказались неспособными чтить во
ровской закон, как не чтили и законов гражданского общества. И были приго
ворены к уничтожению. Причем правильно приговорены, ибо если ты до такой
степени подлец, что изменил законам самих нарушителей законов, тогда ком
у ты можешь быть нужен?!
Но умирать этим дважды изменникам не хотелось, и многим удалось избежать
расправы воров до поры до времени. Этих-то, избежавших казни, воры и прозв
али суками. Откровенно говоря, вряд ли найдется столь грамотный вор, кто б
ы сумел объяснить, за что благородному собачьему роду, символу верности,
такое оскорбление? Но факт есть факт и, произнося слово «сука», нужно себе
представить гнуснейшего человекообразного субъекта. Жаль, конечно. Сле
довало бы подчеркнуть, что не годится приписывать животным признаки, сво
йственные одному лишь человеку.

7

Это он, Заграничный, прозвал Варю козочкой, дав ей таким образом кличку. А
как же без клички ей, воровской жене? Рассказывая козочке о том, что знал п
ро жизнь воровскую, он сам постигал неожиданно фантастичность собствен
ного положения: он принадлежал к миру диктатуры пролетариата, в котором,
он давно осознал, пролетариату не дано вообще никакого права голоса, при
том, что голосовать «за» он обязан. В то же время сам он выступает в роли че
стного вора в законе… Он стал понимать, что со стороны это смотрится ни па
радоксально, ни комично, ни уродливо, а сюрреалистично.
Он был образован и начитан, признавал и понимал красоту, но не верил Досто
евскому, заверявшему, будто красота спасет мир. Не верил в Бога и, наконец,
перестал верить в марксизм. Иван Заграничный сомневался, что имеет смысл
объяснить Варе всю правду о собственной раздвоенности, почему ему нрави
тся общество честных воров (было смешно осмыслить, что он одновременно ч
лен двух воровских общин: честных и нечестных). Он сомневался даже в своем
умении объяснить причину раздвоенности собственного характера, но… Но
была ли раздвоенность? Он занимал должность и положение в партийной иера
рхии из-за необходимости обеспечить жену и детей, но презирал правила жи
зни тех, кто вынуждал народ жить в унижении и предательстве. Он не верил в
марксизм, что не означало, будто ему не хотелось в него верить. Во что же то
гда верить? Религия? В глубине души он подозревал, что религия и преступле
ние каким-то образом тесно переплетаются, связаны друг с другом.
Вращаясь среди воров, он знал гораздо больше о преступности во всем мире,
чем сами воры. Он много об этом размышлял, пытаясь нащупать в болоте сомне
ний какую-то твердь, в существовании которой не сомневался. Но всё у него
смешалось: Италия, Ватикан, мафия, Кремль московский, Моисей и десять запо
ведей, Сицилия… В Ватикане Ц наместник Бога, повелевший людям соблюдать
и шестую заповедь, и мало где в мире люди столь религиозны, как в Италии, но
мало где в мире совершается столько убийств…
Конкуренция! Вдруг это слово проникло в мозг Ивана Заграничного, бултыхн
улось камнем в болото его сомнений. Конкуренция во всем. Здесь, в поддельн
ом социализме, это называется соревнованием. Но что в одной, что в другой и
нтерпретации это означает борьбу за благополучие, борьбу безжалостную,
даже звериную, первобытную. И честные воры, и нечестные коммунисты, думал
ось Ивану, фактически конкуренты, но, как на Западе, так и здесь мафиози де
лят сферы влияния. Но сферы влияния распределились в результате историч
еских традиций воровских общин в древне-русском царстве-государстве: у
воров российских свято соблюдались патриархальные законы так же, как в с
ектах религиозных. И воровские законы оказались менее кровожадными, чем
революционные.
«Воруем мы теперь каждый на своих угодьях, Ц размышлял Заграничный, Ц н
аши интересы пока вроде не задеваются, вероятно потому, что у нас просто р
азные структуры, разная специфика. Нечестные воры давно поняли, что своб
одная конкуренция Ц не в их пользу. Для них важна монополия, а диктатура п
ролетариата Ц монополия коммунистов».
Нечасто удавалось Варе узнавать о неведомом от столь интеллигентного и
доброжелательного собеседника. Конечно, она этим старалась воспользов
аться максимально. Она хотела знать, как думает о воровском законе этот с
транный человек.
Ц Что для воров их закон? Ц переспросил Заграничный с улыбкой. Ц Закон
ы любого общества призваны защитить его от распада… разложения. То же и с
ворами. Их закон Ц защита их сословия. Как? Ц спросил изучающе. Ц Я понят
но рассказываю? Ц Варя признательно улыбнулась. Тарзан спросил бы инач
е: «Понял?»
Ц Воровской закон, Ц объяснял Заграничный, Ц Бог его знает, с какой ста
рины берет свое начало, возможно, от пещерного времени. Он, конечно, веками
сотни раз изменялся, оставаясь в глубине все же верным основным старым т
радициям. Правда, в пещерное время люди больше мокрушничали…
Закон честных воров организует и мобилизует их жизнь. Они, конечно, роман
тизировали его, а иначе нельзя, иначе им трудно ему преданно следовать. Во
ровской закон для честных воров, как религия для церковников или марксиз
м для партработников: часто его и не понимают, но верят, что он Ц истина. Вп
рочем, верят или не верят… все одно действуют от его имени, всякому ведь на
до свои дела на земле как-то оправдать, но поскольку законы везде являютс
я результатом как бы коллективного волеизъявления, то и воры…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84