Он искренне пр
еклоняется перед личностью, восхищается ею. Когда же рядом с ним нет личн
ости Ц сам воображает себя ею и даже становится способен принимать само
стоятельные решения. Амбал холуйствует осознанной гордостью.
Из кого образуются амбалы? Амбалы и есть те самые неудачники и в школе, и в
жизни, из которых, по выражению великих криминалистических мыслителей, п
роисходят преступники. Они не столько преступники Ц очень тупы, Ц скол
ько всеядные, жаждущие удовольствий, но не способные их себе создавать с
ами. Это про них сказано: сила есть Ц ума не надо.
Именно амбалы и оттерли Скита из среды подследственных, чтобы не примазы
вался к их амбальной славе. Отныне Ц после того, как амбалов осудят на два
дцать пять лет Ц отныне их будут везде считать фигурами, матерыми бесст
рашными убийцами, они станут личностями. Потому и орали амбалы единодушн
о про Скита, чтоб не путался под ногами настоящих мужчин: «Долой эту мразь!
»
Ц Что же ты не сказал, что тебя у бани и не было, когда убивали воров? Ц упр
екнул Скита опер.
Ц Я сказал, Ц объяснил Скит, Ц но мне не поверили.
Ц Суки сами доказали, Ц засмеялся опер. Он, похоже, испытывал расположе
ние к Скитальцу. Ц Что же, обратно на 13-ю?
Скит не хотел больше к сукам.
Ц Тогда к ворам? Ц предложил опер. Ц Или к Беспределу?
Ц Шутишь? Ц закричал Скит. Ц К ворам, конечно! Ц с радостью согласился
он. И был отправлен в транзитные бараки.


Глава девятая


1

Скиталец на 5-м ОЛПе держал в изоляторе смертельную голодовку. На этих шир
отах принято объявлять только исключительно смертельные голодовки. Не
зависимо от того, сухие они или мокрые (с принятием лишь воды или без). Здес
ь в зонах уже давным давно объявляются ежегодно сотнями смертельные гол
одовки, но не слышно, чтобы хоть одна из них закончилась смертью.
После резни воров в зоне 13-го ОЛПа следствие установило, что Скит не убива
л воров, ему глубоко наплевать на весь этот процесс самоуничтожения. Он д
аже ни с кем не лаялся никогда Ц фронтовик (единственно лаялся с теми, кто
неуважительно высказывался о его внешности, да и то предельно коротко, ч
аще всего врезал в циферблат). Что делать, время и ранения, избиения и проч
ие жизненные неудовольствия сильно навредили его былой красоте. Не изве
стно, потребовала бы Варя от него слов любви, повстречай она теперешнего
Скита: шрам от ранения в голову захватил и левую скулу, отчего глаз неесте
ственно скривился, обезобразив лицо. Утверждение, будто шрамы украшают м
ужчину, скорее всего призвано служить им утешением.
Его уже хотели назначить на этап в воровскую зону, но он узнал, что в зоне у
правления главврач собрал медицинскую комиссию для выявления педераст
ов, которых во всех зонах безбрежной тайги завелось видимо-невидимо. Мед
ицинские комиссии, как известно, обладали правом назначать зеку трудову
ю категорию Ц последняя в их жизни играет немаловажное значение.
У Скита категория была первая, но он этим вовсе не гордился: считал, что им
еет основание на самую что ни на есть никудышную категорию Ц четвертую,
последнюю, освобождавшую от тяжкого труда, дающую право устраиваться в з
оне придурком или даже вообще не работать. Он стал требовать, чтобы его пе
рекомиссовали, тем более, что в личном наблюдательном деле Ц он уверял
Ц документы о его ранениях должны быть. Ему отказали. И тогда он объявил с
мертельную голодовку… сухую. Семь дней не пил, не ел. Наконец его камеру по
сетил главврач и другие, велели и ему спустить штаны и нагнуться. Врачи ст
али смотреть туда, где, бывало, надзиратели высматривали премии, но врачи
искали не премии, а хотели удостовериться, честно ли он голодал, и заодно у
становить, нет ли у него опасной болезни, часто проникающей в человеческ
ий организм по этому каналу.
Заключив, что Скит к педерастии отношения не имеет или разве что активно
е, они стали выяснять, при чем тут его голова, когда в тайге работают рукам
и… С трудом, но выяснили: на больную голову деревья падают чаще, чем на здо
ровую. Но не это решило дело, а то, что в его деле действительно обнаружили
сь документы, подтверждающие фронтовые ранения. Не зря Скит добивался их
еще в следственной тюрьме.
Месяца два думали врачи, признать ли за Скитальцем право на четвертую ка
тегорию. Чтобы отказать, ничего придумать не могли, но четвертую дать не з
ахотели Ц дали третью, обозначавшую «легкий труд».
Семь дней сухой смертельной голодовки способны довести человека до кра
йнего истощения, тем более когда и до этого он не обладал излишним весом. П
оэтому его поместили в стационар, чтобы он малость отъелся.
После стационара его опять водворили в барак для транзита, на этот раз в т
от, в котором содержались воры. Здесь никто анашой не обкуривался. В камер
е человек пятнадцать мужчин занимались кто чем, главным образом играли в
карты. На Скита тут же, конечно, накинулись с расспросами о его происхожде
нии. Услышав, что он родом из Марьиной Рощи, один солидный старый вор, окла
дистая борода с проседью, предложил ему сесть рядом с собой на краю нижни
х нар и с большим интересом стал расспрашивать про марьинских воров, ког
о из них он знал.
Ц Я и сам из рощинских, Ц объявил, смеясь, бородач, Ц ты и меня мог бы вспо
мнить, землячок. Но ты тогда пацаном был, Ц поправил он сам себя и предста
вился: Ц Петро я… Ханадей, слышал небось? А Тарзана ты там знавал? Он-то мол
одой еще… Эй, Тарзан! Тут москвича к нам кинули, ты его не знаешь случайно, а?
Ц крикнул Ханадей одному из играющих на верхних нарах в карты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84