Ведь здесь все воры были очень в
идные, их знали в Карлаге и Тайшетлаге, Ныроблаге и Усольлаге, на Камчатке
и на Магадане, в Сиблаге и Краслаге и во всех приличных тюрьмах Института
промывания мозгов. Они были центровые и стремились к своим Ц на воровск
ой «спец», то есть на особо-режимный воровской лагерь под номером Девять,
где начальником служил сам полковник Бугаев.
До Девятки осталось уже немного, но вот и в зоне Поканаевки Ц тоже суки. И
з этого следовало Ц ворам хоть ложись и умирай, но в здешнюю зону ни ногой
. Постели у воров всегда имеются, но спичек не было и надоело до смерти «ка
тать вату» (выдирать из бушлатов, скручивать в небольшие закрутки и ката
ть их на досках подошвой ботинка до дыма), жрать хотелось невыносимо. И был
о скучно. Воры врали и трухали (занимались онанизмом Ц жарг. ) у
параши, над которой на стене неведомый художник нацарапал гвоздем «наск
альный» рисунок, изображавший женскую задницу с выразительно раскинут
ыми ногами. Сей шедевр был залит, словно лаком, засохшей спермой.
Воры коротали дни враньем о том, как и где они, бывало, гуляли, с каким красо
тками время проводили, как их без памяти любили. А жрать хотелось… ну очен
ь!
Однажды загремела отворяемая дверь, показавшийся из-за нее мусор предло
жил им Ц неслыханное дело! Ц поработать. Не хотят ли они, дескать, подыша
ть свежим воздухом, продолжая удлинять уж начатый ров для солдат охраны,
у них там что-то наподобие полигона, они, охранники, будут в этой траншее п
олзать, прыгать, стрелять… За это обещали дать махорки, вечером двойную п
орцию каши. Махорки было у воров довольно, каша их не вдохновляла, они эту
плебейскую еду презирали, но согласились идти рыть канаву Ц дурака валя
ть Ц исключительно в надежде на случайное приключение, на возможность к
ак-нибудь раздобыть чайку.
Воры выказали бурный восторг от возможности Ц наконец-то! Ц потрудить
ся, ведь они просто умирали от тоски по труду, ведь труд Ц черт побери! Ц о
благораживает дураков.
Траншея или яма Ц раскопали ее еще очень мало Ц расположилась метрах в
трехстах от их комфортабельной гостиницы. На дне ямы полтора-два метра г
лубиной валялись лопаты, кирки и топор для рубки корней, встречавшихся п
од пластом верхнего слоя чернозема и дерна.
Воры и Скиталец опустились в яму. Приведший их сюда конвоир с автоматом, м
олодой солдат, устроился метрах в сорока, разжег себе небольшой костерчи
к, чтобы было ему тепло. Его не качало, как будут работать эти бедолаги в ям
е и будут ли работать вообще, его дело следить, чтобы они были в сохранност
и, именно за это он нес ответственность.
Собственно, те, кому туркнуло в башку вывести воров рыть эту могилу, и сами
не ждали, что воры будут копать, но пусть, подлюки, померзнут там в мокроте,
решили они. А конвоир Ц солдат! Солдат не командир взвода, мерзнуть вмест
е с «подлюками» Ц его служба, обязанность. У командиров свой долг, у солда
т Ц свой. Хотят воры рыть Ц хорошо, не хотят Ц пусть так сидят, мучаются, и
х дело, а яма, вообще-то говоря, давно превратилась в долгострой, ее уже нес
колько поколений зеков тут рыли… или, скорее, не рыли.
Воры высовывались из ямы, обозревая окрестности, надеясь увидеть бескон
войного зека или хоть кого-нибудь из вольных, чтобы попробовать что-нибу
дь выклянчить, Ц никого не было, погода не располагала к прогулкам, морос
ил мокрый бисер, кругом всё серо, уныло. И тут вор Леха Барнаульский замети
л пса.
Гладкошерстная охотничья собака. Как будто породистая. Леха в собачьих п
ородах не разбирался. Нет, овчарку они все хорошо знали… Ну, еще пуделя или
… Впрочем, дворняги тоже как-то разделяются, но про них воры понимали прос
то: молодая вкуснее, чем старая. Эта же была как будто легавая, а к легавым в
оры испытывали особенное расположение… Эта же была еще и упитанная, и мо
лодая, дурочка рыжая.
Воры одновременно обратили взоры на валявшееся в яме ведро, предназначе
нное для вычерпывания накопившейся на дне воды.
Ц Гражданин начальник! Ц проорал конвоиру Чистодел. Ц Гражданин нача
льник! Мы хотели бы подружиться с собачкой, а?
Остальные воры в это время уже приманивали пса, одаривали ласковыми проз
вищами, предлагали Ц «на, на» Ц вкусными голосами, и собака заинтересов
анно, виляя хвостом, приближалась к яме.
Ц Что скажешь, а? Ц домогался у конвоира Чистодел. Ц Мы четыре месяца на
подсосе (голодаем Ц жарг. ), понимаешь, Ц объяснял вор культу
рно и дипломатично, Ц дошли уже все Ц больше некуда, а? Мы тут живо… ведро
есть, дров в лесу хватит, а?..
Конвоир, молодой солдат, успел невзлюбить своего командира, если не сказ
ать, что он тихо презирал его. Командир охранного взвода здесь на Поканае
вке, старший лейтенант, неразвитый деревенщина, строил из себя этакого в
ельможу, всех поучал, сам не отличал геморроя от Гоморры, в то время когда
конвоир, студент филфака, изучал даже Фрейда; одним словом, не любил солда
т своего командира, а рыжая собака принадлежала именно ему, подлому чалд
ону.
Ц Валяйте! Ц махнул он великодушно рукою; пусть не обзывает других маме
нькиными сынками, думал про командира мстительно. Ц Но живо, и чтоб никак
их следов. Шкуру, того… закопаете там.
Собака стояла на краю… могилы, воры продолжали нежно призывать ее, чтоб с
прыгнула вниз, но ей что-то не хотелось. Нравилось, конечно, общаться с люд
ьми, но… Тогда Пух-Перо, улучив момент, схватил ее за передние лапы и рывко
м стащил в яму.
Собака изо всех сил вырывалась, ее успокаивали, прижали к земле, и Тарзан р
убанул топором ей по горлу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84