Тот отвеч
ал односложно, и получалось совершенно неясно: бродяжка бездомный Ц да…
но вовсе не еврей, хотя цвет волос и глаза черные; жил с матерью, пока не сбе
жал от нее; попался за кражу и содержался в колонии малолетних преступни
ков.
Гера был общительным только в прогулочном дворе и только со Скитальцем.
Рассказывал, как жестоко жилось в «малолетке», как надо было за себя пост
оять. Скит объяснил ему, что и здесь, у «взрослых», то же самое Ц надо держа
ть ухо востро. Гера с большим любопытством расспрашивал Скита: где тот по
бывал, что повидал. Скит охотно рассказывал, ловя на себе насмешливо-ревн
ивые взгляды Самурая и Васи, о Марьиной Роще, о фронте, о ранениях. Он очень
удивился неестественному, на его взгляд, интересу, проявленному Герой к
его интимной жизни: есть ли у Скита девушка, любит ли он ее, красива ли? Коне
чно, с другой стороны, что тут неестественного? Гера исключительно довер
чиво относился к Скиту, его явно тянуло к старшему. Он часто как-то робко с
тарался держать Скита за руку, внимательно вглядываясь в лицо. Скит поду
мал, что Гера, наверное, надеется на его защиту в случае чего. Но это не так-
то просто: против воров ему выступать не хотелось: опасно Ц куда потом по
даться? Но он был уверен, что воры все-таки не пользуются силой Ц не в их об
ычаях.
Неспокойная атмосфера образовалась в жизни камеры с приходом Геры: Вася
открыто стал домогаться близости с ним, упрямо называя то Миной, то Герми
ной. Самурай держался нейтрально Ц его, мол, не касается, что молодежь тут
вытворяет.
Скит-таки действительно решил для себя, что ему до них нет дела: каждый че
ловек хозяин своему хотению, в том числе… и задницы. Ему порою казалось, чт
о и Гера ведет себя как-то кокетливо, не понимая, что держится, как женщина:
и смех, и ужимки. Как девочка, ей-богу! Он часто злился на Геру за его обезья
ньи гримасы, в то же время жалея и стараясь помочь: в камере сам собой уста
новился порядок, что и пол помыть, и бачок таскать с водой Ц всё на самого
младшего наваливали.
Однажды ночью Скит пробудился от неясной возни, что-то затаенное творил
ось в камере. Вроде все спали, но слышались приглушенные голоса, потом раз
дался стон, последовал яростный шепот Васьки Котенка и грязные ругатель
ства.
Скит окончательно проснулся, пытаясь понять, что происходит. И тут во вес
ь голос рявкнул Самурай:
Ц Только без блядства! Ц надо полагать, в адрес Васьки. Затем уже тише: Ц
Если по-хорошему, добровольно Ц ладно, но… чтоб без блядства.
Утром обнаружилось, кто-то прилично разукрасил Ваське морду Ц вся в цар
апинах. И почему-то Кот избегал разговаривать с Герой. Самурай едко над ни
м издевался:
Ц Получил в рыло и дуешься… Сопляк! Подумал ли о том, что прежде, чем лезть
к человеку под одеяло, надо его хоть накормить. Ты же, паразит, и курить ему
не даешь.
Так оно и было. Кроме Самурая никто не оставлял Гере даже затянуться, в том
числе и Скит: так трудно доставался табачок! Воры из других камер «подогр
евали» только воров Ц Самурая и Котенка.
Амурная обстановка, угнетавшая Скита, разрядилась, когда им всем велели
«собраться с вещами».
Их доставили на станцию, в тупик, посадили в уже не раз встречавшийся в это
м рассказе вагонзак, и в конечном итоге Скит вновь очутился у ворот Девят
ки вместе с теми же отказчиками Ц Васькой Котом и Самураем, а с ними, може
т по ошибке, Герой.
Случилось так потому, что даже самый талантливый кум не должен нарушать
закон субординации: когда главный кум, ввиду назревания в высших сферах
важных приготовлений, хоть и только намеком, дает предписание не занимат
ься никакой «блошиной возней» из-за отдельно замоченных четверых воров
, то и не надо, как говорится, лезть в пекло наперед батьки. Вот в доказатель
ство такой истины, продержав месяц в центральном изоляторе, и завернули
Скита на Девятку. И он снова занял свое место.


Глава пятая

1

Жизнь на Девятке продолжалась. Какой-нибудь пессимист может сказать, чт
о в лагере Ц не жизнь и будет прав: какая это жизнь, если в ларьке нет конья
ка, шампанского, шоколадных конфет, бразильского кофе, американской жвач
ки? Если в зоне отсутствует публичный дом, нет бассейна, а жилищные услови
я не комфортны?
Необходимо, чтобы любая скотина могла чувствовать себя человеком. Какая
это жизнь, если работа Ц рабство? Разве оно способно обновить душу грешн
ика?.. Именно!.. Душу-то забыли! Необходим православный собор, начало духа в
христианстве. Христианство не только как дорога к Богу, но в человечност
ь. Возможно, она да вечность Ц и есть Бог? Но в зоне могут быть и католики… А
евреи? Значит, и синагога нужна. А кто подумает о спасении душ мусульман, б
уддистов, магометан?.. Лютеран? Не разместить, конечно, стольких «посольст
в» всевозможных богов. Может, построить один большой собор и разделить н
а секции: в одной Ц христиане, в другой Ц католики, в третьей Ц мусульма
не, в четвертой Ц красный уголок… КВЧ же упразднить. И чтоб в наличии было
все необходимое: коньяк, конфеты, молельня и бордель. И закон природы буде
т соблюден, а то Мор, как-то обозлившись, сердито заметил:
Ц Царь! Ставит себя выше природы, а не понимает, что задний проход предна
значен для сранья. Ни одно животное не совокупляется неестественно, а ту
т, говорят, кобыла произвела на свет то ли жеребенка, то ли вора в законе.
Конечно, на Девятке пока молельни не было, вместо борделя Ц ларек. Ларек
Ц это ад в двадцать квадратных метров с окошечком, к которому одновреме
нно рвутся несколько сотен человек, выкрикивающие ругательства и оскор
бления в адрес всего рода людского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84