«Прости меня, боже, ибо не ведаю, что т
ворю». Почему ей пришли в голову эти слова? Кто же теперь не знает, что ника
кого бога на самом деле нет? Когда она думала о том, как раньше представлял
а себе бога, перед ее глазами почему-то сразу возникал мистер Сингер, обер
нутый в длинную белую простыню. Бог молчит Ц может, потому он ей таким пр
едставлялся? Она снова повторила, будто обращая слова к мистеру Сингеру:
«Прости меня, боже, ибо не ведаю, что творю».
Эта часть музыки была красивой и ясной. Она теперь смогла бы ее спеть. Быть
может, позже, как-нибудь утром, как только она проснется, к ней вернется и о
стальная музыка. Если когда-нибудь она снова услышит симфонию, к тому, что
она знает, прибавятся и другие части. А если ей удастся услышать ее еще ра
за четыре, хотя бы только четыре, она будет знать ее всю наизусть. Может бы
ть.
Она снова прослушала вступление. Потом звуки потекли медленнее, едва слы
шно, словно она постепенно погружалась в темную землю.
Мик, вздрогнув, очнулась. Ей стало зябко, и перед пробуждением ей снилось,
что Этта Келли сдернула с нее все одеяло.
«Отдай одеяло», Ц пробормотала она. Потом открыла глаза. Небо совсем поч
ернело, и звезды пропали. Трава была мокрая. Мик поспешно поднялась Ц пап
а будет беспокоиться. Тут она вспомнила музыку. Сколько сейчас времени
Ц двенадцать или три, Ц она не знала и поэтому опрометью кинулась домой
. В воздухе стоял запах осени. Быстрая, громкая музыка звучала у нее в голо
ве, и она все быстрее и быстрее бежала по улицам к дому.

2

К началу октября дни поголубели и стали прохладнее. Биф Бреннон сменил л
егкие брюки из рогожки на темно-серые из саржи. За стойкой кафе он постави
л машину, которая варила шоколад. Мик была неравнодушна к горячему шокол
аду и три-четыре раза в неделю заходила выпить чашечку. Хозяин брал с Мик
пять центов вместо десяти и хотел бы вообще поить ее даром. Он смотрел на н
ее, когда она пила шоколад, с волнением и грустью. Его так и тянуло дотрону
ться до ее выгоревших, спутанных волос, но не так, как он раньше трогал жен
щин. Говоря с ней, он ощущал какую-то неловкость и сам слышал, что в голосе е
го звучит непривычная хрипота.
У него было много забот. Во-первых, Алиса чувствовала себя неважно. Она, ка
к всегда, работала внизу с семи утра до десяти вечера, но двигалась медлен
но, и под глазами у нее лежали темные тени. Недомогание ее прежде всего ска
зывалось на работе. Как-то раз в воскресенье, печатая меню на машинке, она
пометила цену на блюдо с цыпленком по-королевски в двадцать центов вмес
то пятидесяти и обнаружила свою ошибку, только когда несколько клиентов
, заказавших это блюдо, стали расплачиваться. В другой раз она разменяла д
есять долларов двумя пятерками и тремя долларовыми бумажками. Биф подол
гу стоял и глядел на нее, задумчиво потирая нос, полуприкрыв глаза.
Они друг с другом этого не обсуждали. Ночью, пока Алиса спала, он работал в
низу, а утром она управлялась в ресторане одна. Когда они работали вдвоем,
он обычно стоял за кассой и присматривал за кухней и столиками. Разговар
ивали они только по делу, но Биф все время следил за ней с растерянным выра
жением лица.
Днем восьмого октября из комнаты, где они спали, раздался крик. Биф побежа
л наверх. Через час Алису увезли в больницу, и доктор вырезал у нее опухоль
величиной почти с новорожденного младенца. А еще через час Алиса умерла.

Биф сидел возле ее койки в больнице как оглушенный. Она умерла при нем. Гла
за у нее сначала были одурелые, затуманенные от эфира, а потом вдруг остек
ленели. Сестра и врач вышли из комнаты. Он продолжал вглядываться в ее лиц
о. Если не считать синеватой бледности, оно мало изменилось. Он замечал ма
лейшие подробности, словно не видел этого лица ежедневно в течение двадц
ати одного года. И вот когда он так сидел, перед глазами его постепенно воз
никала картина, которую он рисовал себе уже много лет.
Холодный зеленый океан и горячая, золотая полоска песка. У шелковистой б
ахромы пены играют малыши. Крепенькая загорелая девочка, худые голые мал
ьчишки и стайка подростков бегают и перекликаются нежными, тонкими голо
сами. Тут дети, которых он знает, Ц Мик и его племянница Бэби, Ц но есть и ч
ужие детские лица, которых никто никогда не видел. Биф опустил голову.
Он долго сидел, а потом поднялся со стула и встал посреди комнаты. Было слы
шно, как его свояченица Люсиль шагает по приемной за дверью. Тучная пчела
ползла по крышке тумбочки, и Биф, ловко поймав ее в горсть, выкинул в откры
тое окно. Он еще раз взглянул на мертвое лицо, а потом чинно, уже как вдовец,
отворил дверь в больничный коридор.
На другой день около полудня он сидел наверху в комнате и шил. Почему? Поче
му даже тогда, когда по-настоящему любишь, тот, кто остается в живых, редко
кончает самоубийством, чтобы последовать за тем, кого любил? Только пото
му, что живые должны хоронить своих мертвецов? Из-за того положенного рит
уала, который надо выполнить после смерти близкого человека? Потому ли, ч
то тот, кто остается в живых, словно поднимается на какое-то время на сцен
у, где каждая секунда превращается в вечность и куда обращены взгляды мн
ожества зрителей? Потому, что он еще должен выполнить какую-то свою обяза
нность? А может, если между людьми была любовь, овдовевший должен остатьс
я, дабы воскресить любимого, и тот, кто ушел, тогда вовсе не умер, а, наоборот
, только растет и возникает вновь в душе живущего? Почему?
Биф низко склонился над своим шитьем, размышляя о самых разных вещах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113