Завтра он просмотрит в задней комнате кипу газет и придум
ает новую систему подшивки. Надо построить полки, пустив на это крепкие я
щики, в которых привозят консервы. Разложить газеты по полкам в хронолог
ическом порядке Ц с 27 октября 1918 года и по сей день. На полках написать крат
кий перечень важнейших событий. Три вида заголовков: международные, начи
ная с объявления о конце первой мировой войны до того, чем все это кончило
сь в Мюнхене, а дальше Ц отечественные и местные, начиная с того, как Лест
ер застрелил свою жену в загородном клубе, и до пожара на фабрике Хадсона.
Все события за последние двадцать лет должны быть аккуратно систематиз
ированы, обобщены и сохранены для будущего. Биф довольно улыбался, прикр
ыв лицо рукою и потирая другой подбородок. А ведь Алиса хотела, чтобы он вы
бросил газеты и дал ей превратить кладовку в дамскую уборную. Она чуть не
запилила его насмерть, но раз в жизни Биф оказал сопротивление. Один раз в
жизни.
Биф мирно погрузился в изучение разложенной перед ним газеты. Читал он н
е отрываясь, с глубочайшим вниманием, но по давней привычке какой-то част
ицей сознания следил за тем, что творится вокруг. Джейк Блаунт все еще про
должал говорить, постукивая кулаком по столу. Немой потягивал пиво. Мик с
лонялась около радиоприемника и глазела на посетителей. Биф прочел перв
ую газету насквозь и сделал кое-какие пометки на полях.
Вдруг он с удивлением поднял глаза. Рот у него был полуоткрыт для зевка, но
он тут же его захлопнул. По радио передавали песню тех времен, когда они с
Алисой были помолвлены: «Лишь молитва детская в сумерки звучит». Как-то р
аз в воскресенье они трамваем поехали на озеро Сардис, и он нанял там лодк
у. На заходе солнца он играл на мандолине, а она пела. На ней была матросска
я шапочка, и, когда он обнял ее за талию, она… Алиса…
Бредень для давно пережитых чувств. Биф сложил газеты и сунул их назад по
д стойку. Он постоял сперва на одной ноге, потом на другой и крикнул через
весь зал Мик:
Ц Ты ведь не слушаешь радио?
Мик выключила приемник.
Ц Нет. Сегодня ничего интересного.
Он постарается ни о чем таком не думать и сосредоточить свои мысли на дру
гом. Биф уперся локтями в стойку и стал разглядывать своих посетителей. В
конце концов внимание его снова приковал немой за столиком посредине. Би
ф увидел, как шаг за шагом к нему подбирается Мик и наконец, получив пригла
шение, садится за столик. Сингер пальцем показывает официантке что-то в м
еню, и та приносит Мик кока-колу. Кому еще, кроме этого глухонемого, отгоро
женного от людей чудака, могло прийти в голову пригласить за столик, где о
н пьет с другим мужчиной, порядочную молодую девушку? Блаунт и Мик не свод
или глаз с Сингера. Они что-то ему говорили, и у него все время менялось выр
ажение лица. Странное дело! От кого это зависит Ц от него или от них? Немой
сидел неподвижно, засунув руки в карманы, и то, что он молчал, придавало ем
у какую-то странную власть. О чем думает этот человек и что он понимает? Чт
о он знает?
Дважды за этот вечер Биф порывался подойти к столику в центре зала и всяк
ий раз себя одергивал. Даже после того, как посетители разошлись, он все ра
здумывал, что же таится в этом немом; и на рассвете, лежа в постели, задавал
себе все тот же вопрос, пытаясь его решить и не находя ответа. Эта загадка
его донимала. Она неосознанно мучила его и лишала покоя. Что-то тут было н
еладно.

3

Доктор Копленд много раз беседовал с мистером Сингером. Воистину он был
совсем не похож на других белых. Он был человек мудрый и, как ни один белый,
понимал, что такое подлинная, высокая цель. Он слушал тебя, и в лице его был
о что-то ласковое, европейское, и сочувствие, на которое способен лишь чел
овек угнетенной расы. Однажды доктор взял с собой мистера Сингера на обх
од больных. Он водил его по холодным узким коридорам, где воняло нечистот
ами, болезнью и жареным салом. Он показал ему удачную пересадку кожи на ли
це женщины, получившей сильный ожог. Он лечил при нем ребенка, больного си
филисом, и показывал чешуйчатую сыпь на ладонях, мутную роговицу глаз, то
рчащие передние резцы. Они посещали хижины, где в двух комнатках ютилось
по двенадцати и по четырнадцати человек. В конурке, где в печке едва тепли
лся огонь, они беспощадно наблюдали, как старик задыхается от воспаления
легких. Мистер Сингер шагал за доктором следом, все видел и все понимал. О
н раздавал ребятишкам монетки и вел себя так тихо и чинно, что совсем не бе
спокоил больных, как это сделал бы любой другой посетитель.
Дни стояли холодные, коварные. В городе вспыхнул грипп, и доктор Копленд б
ыл занят дни и ночи. Он разъезжал по негритянским районам города на своем
высоком «додже», которым пользовался вот уже девять лет. Окна он завешив
ал от сквозняков плексигласовыми занавесками, а шею плотно укутывал сер
ым шерстяным платком. Все это время он не видел ни Порции, ни Вильяма и Дли
нного, но много о них думал. Однажды в его отсутствие к нему заходила Порци
я, оставила записку и взяла взаймы полмешка муки.
В один из вечеров он так устал, что не смог объехать всех своих больных, на
пился горячего молока и лег спать. Его лихорадило, и он не сразу заснул. Но
едва он закрыл глаза, как его окликнул чей-то голос. Доктор с трудом подня
лся и как был, в длинной фланелевой ночной рубахе, пошел отворить входную
дверь. На пороге стояла Порция.
Ц Да поможет нам сын божий, папа! Ц воскликнула она.
Доктор Копленд стоял, дрожа от озноба и комкая рукой перед ночной рубахи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113