Выражение лица имел, однако, чрезвычайно добродушное. Особенно когда надевал очки в тонкой титановой оправе.
Ходил Леоныч как в пионерских песнях ходят моряки, сошедшие с сухогруза на берег: вразвалочку и слегка косолапя. Одевался своеобразно, сочетая несочетаемое. Как сейчас бы сказали, в стиле «фьюжн». Штаны-пиджаки описывать нет особой нужды, скажу только, что непременно присутствовали широкие подтяжки «зига-зага» – как добрая память о скинхедовской юности. Так и не избавился от манеры стягивать их в неформальной обстановке. Когда наглухо, под горло застегивал свое серое длинное пальто и корчил определенную рожу, моментально становился похожим на дядю Фестера из «Семейки Адамс». Московское осеннее говно Леоныч месил в американских армейских ботинках, уверяя, будто бы ему их с фельд-егерем прислал «белый брат Джим» – американский идейный скин, ветеран операции «Буря в пустыне». Впрочем, взглядов Леоныч был вполне либеральных и терпимых. Хотя, интересный факт: по вероисповеданию числился католиком.
Впервые о Леонове я услыхал еще тогда, когда даже и не предполагал, что судьба преподнесет мне такой оригинальный сюрприз в виде «Куранта».
Было такое дело, Кулагин решил попробовать себя в организации собачьих боев. Позвонил он мне как-то поздно вечером, и без особых предисловий потребовал немедленно выставить в ринг моего бультерьера Жорика. С противником, говорит, заминки не будет, противник уже есть – страффордширское животное его третьяковского коллеги. Мол, он, Кулагин согласен оказать нам с Жоржем немалую честь и стать нашим секундантом. И вообще, настолько верит в мою собаку и высшую справедливость, что даже готов ставить на Жорика немалый заклад.
– Мы, ореховские себя покажем! – не к месту нажимал Кулагин на патриотическую педаль. – Неужто дадим попятного, Фил, коли речь идет о чести Семьи?!
Меня нисколько не воодушевила эта идея. Скорее, напротив.
Я ему говорю:
– Ты что, старина, белены обожрамши? Какие бои? Какой еще на хрен стаффорд? Какого еще коллеги?
– Такого, – отвечает. – Саша Леонов его зовут. Он прекрасный парень, уверяю тебя!
Хорошо понимая, что даже у такого красавца, как моя полосатая свинья-торпеда шансов против справного стаффорда почти нет, я, конечно же, отказался. И в самой грубой форме послал импресарио в трынду. Но фамилию прекрасного парня поневоле запомнил.
И правильно я, кстати, сделал, что не дал согласия на бой. Много позже Леоныч рассказывал, как однажды летом на даче его псинка подкопала забор между участками и загрызла насмерть соседскую корову! Представляете?! Корову! Это же не собака, это крокодил!
Мне вообще про Леоныча довелось послушать историй. По всему выходило, что он тот еще фрукт, и след в людских сердцах оставил яркий. Чем же? – возможно спросите вы. Сложно вот так сразу в двух словах ответить… Но, если вкратце, то даже в более поздние, разгульные времена, даже при том, что в штате побывали и Кулагин и я, и прочие, все равно – никогда в «Куранте» не было большего распиздяя чем Леоныч. Впрочем, распиздяя исключительно позитивного, и даже, прошу прощения за излишнюю поэтичность, солнечного.
«Устав внутренней службы» он нарушал регулярно, но вовсе не по причине лени, тупости, или склонности к пороку, а самым органичным и естественным образом. Как в чистом поле растет трава и всякие васильки-цветочки, так и Леонов нес службу в Третьяковке – абсолютно не напрягаясь. Это было такое охранное айкидо, школа ивовой ветки, пружинящей под снегом. Или нет. Скорее, это был такой охранный регги. Кто-то может себе представить Боба Марли на охране ядерной электростанции? Да хотя бы на охране гастронома «Наташа», что на улице Коненкова в Бибирево? «Ай вона джам ит виз ю, бэби!». И пых-пых-пых… Как-то не вяжется Боб Марли с охраной, да? С Биберево еще туда-сюда, а вот с охраной никак. Ну вот то-то. И я о том же.
Спокойно оставить пост часа на два и пойти слоняться по Галерее, глазеть на девок, перетереть с каждым встречным дружком и приятелем, а потом еще заглянуть мимоходом в дежурку выпить кофе – вот такой был стиль работы сотрудника Леонова. Свободный, расслабленный стиль «походка от бедра».
Тут нет абсолютно никакого секрета: Леонов и Сергей Львович были друзьями чертановского детства. По преданию они вместе еще в первый класс хаживали. Может быть, это отчасти объясняло тот факт, что многое Леонычу сходило с рук. Но, только если отчасти. Шнырев же не враг себе, чтобы всякий раз Леонова отмазывать – к чему эти ненужные разговоры про фаворитизм и двойные стандарты? Хватит уже с него такого большого оригинала и друга детства, как Михаил Борисович Лазаревский… Но ни слова больше про этого демона!
А Леоныч, он ведь как? Если строго между нами, то ему за его художества можно было хоть каждый день по десяточке выписывать. Буквально с закрытыми глазами пиши – не ошибешься. Но легко сказать «пиши»… Скоро сказка только сказывается, и еще кошки скоро родятся. А для того, чтобы наказать сотрудника его же надо, по крайней мере, зафиксировать на месте преступления. Это и представлялось основной сложностью.
Несмотря на то, что пару раз Леоныч действительно получил свои законные «десять процентов» в зубы, он обычно вообще не попадался. Причем не прикладывая к этому почти никаких специальных усилий. Просто Леоныч имел врожденный талант действовать с каким-то особым, элегантным цинизмом. Ему бы в налетчики пойти – и Ленька Пантелеев в гробу бы перевернулся от зависти.
Нет, ну правда, кому могло в голову прийти, что условный сотрудник способен вот так внаглую самосняться с поста, потом заявиться белым лебедем в дежурку, и под носом у нагрянувших с инспекцией Побегалова и Насадного сгонять партейку в шахматишки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124