– А-а-а… – разочарованно протянул Кулагин. – Ну а как же культурный досуг, Вань? Где же ты расслабляешься на пати?
– Какой там на хер досуг! – махнул рукой Иван Иваныч. – У нас досуг один – напьемся и лежим!
Иван Иваныч представлял собою самодвижущееся хранилище народной мудрости, которую он рассыпал вокруг себя с царской щедростью. Многие его афоризмы и пословицы навсегда остались в моей памяти. Например, по поводу интрижки с замужней женщиной Иван Иваныч и народ имели следующее консолидированное мнение: «Пизда не лужа – останется для мужа!». Мощно, да? С непривычки немного шокирует, а потом ничего, привыкаешь. Что поделать, если народ выражается именно так.
Ваня был человек простой, но по сути своей хороший. Его немного портили крестьянская хитреца и желание во что бы то ни стало сохранить за собой должность старшего поросенка.
У него так же, как и у Олега имелись в наличии бравые усы.
Игорь «Гарик» Романов. Милейший парень, большой любитель ненаучной фантастики, находившийся в чине заместителя начальника смены. Мастер спорта по боксу, человек незлой, но если надо – крайне серьезный. Обладал редким качеством для начальника – умением не вмешиваться. Всю рубку в капусту очередного провинившегося рядового барбоса осуществляли Олег с Ваней, Гарик же только с искренним сожалением взирал на происходящее и горестно вздыхал.
Когда я еще торчал на этажах простым линейным, Гарик, проходя мимо, иногда вдруг останавливался рядом, некоторое время озадаченно и удивленно смотрел на меня, а потом наконец с удовлетворением констатировал факт: «О! Фил». В смысле, «это Фил, я знаю Фила». Юмор.
Усов Гарик, к сожалению, не имел.
Теперь про ЧП, раз уж обещал. Это был ослепительный в своем великолепии господин, единственный в своем роде экземпляр. Бывший мастер производственного обучения в ПТУ, Эдуард Константинович всю жизнь мечтал о карьере офицера, или на худой конец прапорщика. Чувствовал, видать, во глубине себя неукротимое желание командовать парадом.
Мечтам его, однако, не суждено было сбыться – он так и не был принят ни в одно из училищ, что само по себе уже есть характеристика. Если даже Советской Армии не пригодился такой энтузиаст, то… Этот факт, по-моему, о многом говорит. В «Курант» Эдуард Константинович попал вероятно по недоразумению и чей-то преступной халатности. А уж как он дорос до «Зам. по службе и без.» – вообще загадка Подкаменной Тунгуски. Адюльтер? Увольте, даже думать об этом не хочу!
Было время, он завел престранный и нелепый обычай – общие собрания смены за час до начала работы. В 6-30 утра! Назывались эти шабаши «инструктажами» и проходили они на «восьмерке» – еще одном курантовском объекте в Большом Толмачевском.
Это был мрачный двухэтажный дом с небольшой прилагающей территорией, обнесенной бетонным забором. В прошлой жизни, то есть во времена исторического материализма «восьмерка» являлась районным вытрезвителем. Когда власти осознали бесполезность усилий по вытрезвлению подшефного населения, то отписали сей культурно-досуговый объект аффилированным третьяковским структурам. Бывший вытрезвитель охранялся «Курантом» сутки напролет, а потому представлял собою идеальное место для всяких преступлений против человечности, к разновидности которых «инструктажи» и относились без сомнения. Там, вдали от посторонних глаз Упорный мог зажаривать на всю катушку, совершенно не опасаясь международных правозащитных организаций и UNICEF.
Помимо обязательных заклинаний насчет усиления бдительности и неустанного крепежа ягодичных мышц, чэпэвские инструктажи искрились полезными знаниями и мудрыми наставлениями. Есть такое подозрение, ЧП мечтал оставить свой яркий след в Теории Безопасности, развить ее до состояния прикладной науки, вознести на невиданные доселе высоты мысли. Эта идея занимала все свободное пространство головного мозга Эдуарда Константиновича. Она билась там как вольная птица в клетке и требовала выхода наружу. К нашему общему несчастью иногда ей это удавалось.
Вот, к примеру, извольте видеть.
Стоим как-то поутру все в кружок, и как бараны тупо пялимся на неторопливо прохаживающегося в центре ЧП. Тяжелым, замогильным голосом он рассказывает нам очередную инструкцию:
– При общении с посетителями… сотрудникам Службы безопасности категорически… – тут он остановился, сделал паузу, и со значением ткнул пальцем в низкие дождевые облака. – Категорически запрещается подходить к посетителям ближе чем на расстояние длины ноги!
Мы, что называется, в ахуе… На какое-какое расстояние?! Даже для такого мастера парадоксов, как ЧП это была редкостная по красоте эскапада. Только ренегат Чубченко преданно и восхищенно кивал головой: «Ах, как же это я сам не догадался! Конечно же, именно на длину ноги!».
– Почему, Эдуард Константинович? Зачем? – спросил за всех сотрудник Цеков.
Упорный посмотрел на подчиненного с сожалением и презрением одновременно. Стиляга и тунеядец Цеков был у него не в чести.
– Повторяю… Для непонятливых! – сказал он строго. – На расстояние длины ноги. Почему? Я объясню почему.
И объяснил:
– Сейчас ведь все умные пошли… – с ироничной горечью сообщил нам ЧП.
– Ну, не все, Эдуард Константинович! Не преувеличивайте! – не вытерпел Пафнутий Короткевич.
Пафнутий ночи напролет не спал из-за своего новорожденного киндера, поэтому эти хоровые спевки на заре воспринимал особенно близко к сердцу. Лишний час сна был ему, простите за каламбур, совсем не лишним. Он как-то прямо заявил начальнику смены Шныреву: «Если я усну на посту, и мимо меня экстремисты пронесут бомбу, и всю эту вашу Третьяковку подзорвут к чертовой матери, то виноват в этом будет Эдуард Константинович!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124