Ему еще раз объяснили причину митинга, и он с жаром включился в обсуждение. К немалому моему удивлению Владик оказался в вопросе сексуальных утех почти что экспертом. Он тут же припомнил пару случаев из армейской жизни, в частности рассказал душераздирающую притчу про своего сослуживца-удмурта.
Удмурту этому в аккурат перед демобилизацией пришла в голову дерзкая задумина возвратиться в свою удмуртскую деревню заматеревшим мужланом с преогромным келдышем. Н-да… Я тут недавно почерпнул в одном женском журнальчике: «Представь себе, член тоже может вызвать клиторальный оргазм!». Это дословно, ребята, поверьте, ни буквы не присочинил.
Наверное, удмурт тоже начитался подобных откровений и возжелал соответствовать модным, актуальным тенденциям. Техническая сторона дела была проста. Хитроумный азиат намеревался претворить свою мечту в жизнь посредством растопленного вазелина, закачанного под давлением непосредственно в келдыш.
Он, оказывается, уже проделывал подобный фокус со своими кулаками и добился действительно впечатляющих результатов. Во всяком случае, в среде молодых бойцов он стал самым популярным наставником-старослужащим, ибо околачивал их своими колоссальными вазелиновыми кувалдами поистине громобойно.
Окрыленный этими успехами, удмурт резонно (с его, удмурта точки зрения) провел некие параллели, и пришел к выводу, что по сути дела кулак и келдыш ничем друг от друга не отличаются. Осознав в счастливом озарении этот факт, взял он, значит, и закачал полстакана разогретого вазелина в своего прекрасного (я вот сейчас пишу это и мне страшно!).
И уселся наш отчаянный удмурт с нетерпением ожидать радикальных изменений в линейных размерах и внешнем диаметре. Конечно же, все оказалось не так просто.
Вазелин в полном соответствии с законами гравитации аккуратно стек в нижнюю часть келдыша, где благополучно застыл. Получилась этакая занимательная физика в картинках. Удмуртский келдыш действительно значительно укрупнился, но несколько не так, как удмурт рассчитывал. Вернее, совсем даже не так. Владик сказал, что после всех этих варварских ухищрений он (келдыш) более всего напоминал гриб-подосиновик.
Надо полагать, удмуртские доярки тоже оценили демобилизованного воина адекватно. В общем, вам все шуточки да прибауточки, а у человека личная жизнь пострадала из-за понятного, но недостаточно научно подкрепленного стремления к совершенству. Такая вот жуткая история.
Вернемся к Гене. Когда Олег Баранкин пошел менять его на обед, всеобщее возбуждение достигло апогея.
Сотрудник Горбунов появился как обычно с широкой, немного глуповатой улыбкой на добродушном лице. Бедняга, он еще не знал, что его ожидает… Впрочем, неприятности это почти всегда неожиданность. Только он вошел в дежурку, как вдруг воцарилась пронзительная тишина. Гена, сложив один и один, понял, что его появление и необычно торжественная обстановка как-то связаны между собой. Обнаружив же множество устремленных на него глаз, он еще более смутился. Чтобы как-то снять неловкость, Гена направился почему-то именно ко мне и сказал:
– Привет, Фил! Мы, кажется, с тобой еще не виделись.
Лучше бы он этого не делал, честное слово. Я с притворным чувством пожал его протянутую руку. Она была теплая и сухая. У Гены похоже отлегло от сердца. Но, блин, не даром я считался мастером пошлой интермедии. В следующий момент я с удивлением, переходящим в отвращение поглядел на свою ладонь и, словно бы стряхивая с нее что-то липкое, укоризненно протянул:
– Фу-у-у-у… Ген-н-надий!
Тут, как по команде началось что-то страшное. Так, наверное, стая шакалов набрасывается на маленькую овечку. Каждому хотелось получить свой кусочек от гендосовских окорочков. В кратчайшие сроки Гена был обглодан до зеркального блеска.
Когда Гена, наконец, понял в чем его подозревают, он страшно забеспокоился. Сначала он еще как-то аргументировал свою непричастность к инциденту в туалете. Ему тут же предъявили свидетеля обвинения – Валерьяна Кротова. Хотя свидетель на поверку вышел хлипковатым и отказался с уверенностью подтвердить свои показания, однако того, что он все-таки сказал, оказалось вполне достаточно. Логика была не женская, железная: «Если кто-то и дрочит в туалете на ноль-шестом, то это обязательно Гена». Заседание было закрыто.
Гена, чрезвычайно расстроенный таким исходом, убежал курить в туалет. Минут десять его не было. Когда же он снова появился в дежурке, казалось, что все успокоились и забыли об этой неприятной во всех смыслах шутке. Сотрудники пожирали свои припасы и трепались о всяких пустяках. Гена примостился у краешка стола, с явным облегчением вздохнул, и развернул свой сверток с бутербродами.
В этот момент в дежурку вошел Сергей Львович. С самого утра его не было в Галерее – он ходил проверять бдительность охраны на «восьмерке». Начальник смены, не торопясь, снял пальто, пригладил перед зеркалом волосы, затем принялся со всеми по очереди здороваться. Когда Сергей Львович подошел к Гене, он сказал с горечью:
– Гена!
– Что, Сергей Львович? – опасливо спросил Гена.
– Ну, и как же теперь с тобой здороваться, Гена? – Сергей Львович сделал характерные движения кистью правой руки. – Вот так, что ли?!
Гена чуть не в слезах вылетел из дежурки, в след ему неслось… Да что только не неслось!
Скажу честно, уже написана целая глава на тему «Как я изводил Гендоса в Третьяковке», правда, она называется не так, она называется «Моббинг». Это же ведь далеко не единичный случай был! Для затравки и вящей интрижки, могу сообщить, что числились еще следующие захватывающие эпизоды этого не прекращавшегося почти три года безобразия:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124