– И тебе не следует заставлять людей ждать себя.
– Ты права, – произнес он голосом человека, потерпевшего полный крах. – Мне не следует заставлять народ ждать. – Встав, он добавил:
– К черту мою личную жизнь, пока я делаю то, чего ожидают от меня люди, правильно?
Лорен резко обернулась и уставилась на него.
– Мне жаль, что так получилось, – сказал Коулби грубо. – Думаю, я устал гораздо больше, чем предполагал.
Ему не могло быть жаль больше, чем ей, подумала Лорен, чувствуя, что готова расплакаться в тот момент, когда они направились к двери. Ей хотелось сорвать на ком-нибудь зло, и она проявила больше поспешности, чем такта, когда распахнула дверь и пробурчала:
– Доброй ночи, лейтенант.
В безмолвном смущении Коулби стоял на пороге, глядя на несчастное выражение ее лица. Он страстно стремился обнять Лорен и держать до тех пор, пока не исчезнет этот обиженный взгляд, но он знал, что не посмеет к ней прикоснуться. Если бы он прикоснулся, он бы уже не смог ее покинуть. А ему обязательно надо идти. Долг зовет, подумал он, и его рот искривился в циничной ухмылке.
– Я скоро позвоню, ладно?
Лорен кивнула, боясь, что голос ее выдаст. Появилось жгучее ощущение в глазах и сухость в горле, сигналы предупреждения о том, что она, возможно, вот-вот разревется от жалости к самой себе.

* * *

Воскресенье навело такое же уныние и тоску, как и суббота. Не только из-за того, что она все еще переживала разочарование, которое испытала ночью в пятницу, но и потому, что раздался также первый на этой неделе непристойный звонок.
Это все, чего мне не хватало для ощущения полноты дня, подумала Лорен утомленно, обрывая подонка на полуслове. Она уставилась на коммутатор так, словно он был в ответе за ее плохое настроение.
Нет никого, кто бы уделил внимание ее несчастьям. Лорен решила, что ей нужно, чтобы вокруг были люди, которые помогли бы ей не уступить скверному настроению. Она подошла к своему личному телефону и быстро набрала номер Джин.
– Привет, Джин, это Лорен.
– Привет, дорогая. Что случилось?
– Я… я тоскую в одиночестве.
– Понимаю. Коулби, должно быть, на дежурстве.
Лорен тихо застонала, но Джин восприняла это как утвердительный ответ и утешительным тоном пригласила ее на поздний завтрак.
Твердо решив оставить в тайне ее последний вечер с Коулби, Лорен быстро оделась и через двадцать минут после разговора с Джин по телефону она была в машине и уже ехала к дому Хантеров.
Вот что мне необходимо, подумала Лорен, когда спустя пятнадцать минут она вошла в дом сестры и сразу же оказалась в успокоительных объятиях бабушки.
А еще через несколько часов Лорен рухнула на кушетку у себя в доме, сбросила сандалии и положила ноги на подлокотник со вздохом удовлетворения. Она чувствовала себя гораздо лучше, чем утром.
За весь день был только один смущающий ее момент, когда бабушка спросила ее, как им с Коулби понравился вечер в Сан-Франциско. Лорен подумала, что тогда Донни умышленно уронил своего ручного лягушонка на колени своей сестре, чтобы отвлечь внимание от Лорен. И это сработало. Когда Джилл успокоилась и перестала визжать, взрослые вернулись к прерванному разговору, и Лорен с Коулби уже не были больше главной темой беседы.
Раздался звонок по одной из служебных линий, и Лорен решила его проигнорировать. В конце концов сегодня воскресенье, сказала она сама себе, но все же встала с кушетки.
Время от времени на протяжении всего оставшегося дня и вечера раздавались звонки то по одному, то по нескольким из служебных телефонов, но ее личный телефон был почти оскорбительно молчалив. Когда же Лорен собралась пойти спать, она уже почти желала, чтобы по ее личному телефону позвонил тот хулиган, просто чтобы убедиться, что все исправно.
И в то же время она была рада, что ее возмутительное желание не осуществилось, по крайней мере до начала полудня в четверг. Звонивший ей хулиган сделал двухдневную передышку.
Лорен сидела за письменным столом, размышляя, не позвонить ли ей Коулби, чтобы сообщить ему новый номер телефона. Она подозревала, что у него этот номер уже есть, но хотела воспользоваться предлогом, чтобы связаться с ним. Только она поднесла руку к телефону, как он зазвонил.
Дрожа от ожидания неизбежного, Лорен сняла трубку, поднесла ее к уху и услышала первую из длинной цепи сексуальных угроз.
Как, удивилась она, и слезы хлынули из глаз и потекли по щекам. Каким образом это ничтожество узнало ее новый номер? Громко всхлипывая, Лорен набрала номер полицейского участка, и когда Гордон Хансон ответил, она даже не подумала попросить к телефону Коулби. Она просто сказала:
– Это Лорен Шейлер. Передайте вашему лейтенанту, что новый номер перестал быть секретом.
– Подождите, мисс. – Лорен слышала, как сержант разговаривает, и повесила трубку.
Почти моментально снова позвонили, но Лорен проигнорировала звонок, подозревая, что это опять тот непристойный болтун. С глазами, полными слез, она уронила голову на скрещенные на столе руки и несколько минут позволила себе роскошь утонуть в жалости к самой себе.
Когда же в дверь раздался стук, от испуга Лорен подпрыгнула и опять залилась слезами. Если звонивший ей хулиган смог так быстро узнать ее новый номер телефона, даже несмотря на то, что его нет в справочнике, тогда он наверняка знает, где она живет, и ему нужно совсем немного времени, чтобы приехать к ней и осуществить свои угрозы.
А затем до замеревшей от страха Лорен донеслось:
– Открой дверь, Лорен! Коулби!
Лорен направилась к входной двери так быстро, как только одеревеневшие ноги могли ее нести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58