Он представил Пола Боула избранному кругу марокканс
ких писателей, с Вильямом Барроузом он курил гашиш и даже имел мимолетны
й роман с Барбарой Хаттон, наследницей Вулворта.
Он весьма забавно рассказывал обо всем этом. Был он уже стариком, точно зн
авшим цену себе и всем, с кем ему доводилось встречаться. Разумеется, не в
денежном выражении, а в том, насколько широко они были известны или начит
аны, кого или что знали.
Думаю, меня он презирал, однако терпел ради Дункана. Мое академическое об
разование ничего для него не значило, а мои познания в оккультизме соста
вляли лишь крошечную часть его собственных. Он не проявлял ни малейшего
интереса ни ко мне, ни к моим изысканиям. За это я ничуть его не виню. В конце
концов, он действительно превосходил многих людей своего круга. Не выхо
дя из своего домика, он сумел встретиться со всеми лучшими людьми, ему дов
еряли самые секретные сведения.
По вечерам здесь собиралось маленькое общество, не более двадцати пяти ч
еловек. Трое или четверо приходили каждый день. Среди гостей не было ни од
ного человека моего возраста, даже приблизительно. Некоторые из них были
настолько стары, что казались пришельцами из другой цивилизации. У всех
Ц гнилые зубы и провалившиеся щеки; разговаривали они о друзьях в Париж
е или Ницце, о родственниках в Нью-Йорке и о салонах в Риме.
Это были сплошь американцы или европейцы, разговор их велся на смеси анг
лийского и французского, пересыпанного словечками из марокканского ар
абского. На столы подавали напитки в высоких бокалах и сигареты с гашише
м. Я обратил внимание на то, что и другие наркотики совершенно свободно бы
ли в ходу Ц их привычно глотали или нюхали. Я никогда прежде не употребля
л наркотиков. Когда я сказал об этом Дункану, он только улыбнулся и спроси
л меня, что бы мне хотелось попробовать. Я начал курить гашиш, а потом, с теч
ением времени, стал экспериментировать и с другими снадобьями.
Обычно сразу после представления гостей друзья Дункана переставали об
ращать на меня внимание. Я не принадлежал к их миру. Я был в их глазах незва
ный гость, неотесанный, непроверенный, не представляющий для них никаког
о интереса. Дункан же, хотя он и был младше их всех, держался с ними на равно
й ноге. Его уважали, хотя я и не знал, за какие заслуги.
Дни свои я проводил, как в Рабате, изучая разговорный арабский с молодым с
тудентом, робким молодым человеком с гладкими волосами и карими глазами
. Звали его Мухаммед. Он был студентом юридического факультета университ
ета имени Мухаммеда V. Он знал английский хуже, чем я французский. Темы наш
их разговоров были чрезвычайно ограничены. Я пытался выяснить, что ему и
звестно о моем хозяине, но то ли ему слишком хорошо платили, то ли он был сл
ишком запуган, только я ничего от него не добился.
Пока я сражался с арабским языком, вернее, с текстом, который должен был пе
ревести, Дункан ходил в гости к многочисленным друзьям и в городе, и в дере
вушках на побережье. Он никогда не брал меня с собой, хотя и пытался заглад
ить передо мной свои частые отлучки тем, что проводил больше времени за с
овместным чтением или сидел со мной в местном кафе, разговаривая то о сво
ей семье, то о моей. Через две недели такой жизни я забеспокоился и стал зл
иться.
Ц Что за смысл был брать меня с собой? Ц спросил я однажды, когда мы остал
ись в доме одни. Ц Я здесь ничего не делаю такого, чего не мог бы делать в Э
динбурге. Глупо. Пустая трата времени.
Ц Не говорите так, Ц возразил он. Ц Я никогда не трачу впустую время, те
м более свое.
Ц А я говорю сейчас вовсе не о вашем времени. Вы-то делаете, что хотите. Вс
тречаетесь с теми, кого хотите видеть. А чем занят я? Просто сижу здесь, чит
аю и зубрю с Мухаммедом глаголы.
Ц Я же сказал вам, как только мы сюда приехали: ваше дело наблюдать и слуш
ать.
Ц Что я должен наблюдать? Ц разозлился я. Ц Что слушать? Стариков, ворча
щих друг на друга? Старух, нюхающих кокаин?
Ц Если бы я предупредил вас заранее, вы ничего бы не увидели и ничего не у
слышали. Вы должны пользоваться собственными глазами и ушами.
Ц Для чего? Все, кого я встречаю, это старики, которые ходят сюда каждый ве
чер. Они даже не разговаривают со мной. Я для них пустое место.
Он улыбнулся и покачал головой:
Ц Напротив. Они очень интересуются вами. Неужели вы считаете, что они не
стоят того, чтобы за ними наблюдать и к их речам прислушиваться?
Ц Когда мы ехали сюда, вы говорили, что проводили ваше лето со святыми лю
дьми, людьми, имеющими доступ к древней мудрости. Я вовсе не рассчитывал т
ратить время с кучкой высохших социалистов, ностальгирующих по Барбаре
Хаттон и ее вечеринкам.
Лицо его вдруг внезапно стало серьезным.
Ц Будьте осторожны со словами, Ц предупредил он. Ц Будьте чрезвычайно
осторожны. Ни в коем случае не скажите ничего подобного при них. Вам как н
овичку они, может, и простят, но наблюдайте и слушайте очень внимательно. Н
екоторые из них и в самом деле святые люди, хотя внешне Ц не по
хожи. Они обладают мудростью, о которой вы можете только мечтать. Не все, р
азумеется, но вот вам и задача: определить, кто из них обладает мастерство
м, а кто Ц нет.
После этого я уже не высказывался, но стая наблюдать за Вильерсом и его го
стями более внимательно. Чем больше я наблюдал, тем больше различий отме
чал между ними. Некоторые, казалось, находились на периферии этого кружк
а, другие образовывали внутренний круг. Очень скоро я понял, что центром к
руга был не сам Вильерс, как мне казалось поначалу, а француз, представлен
ный мне как граф д'Эрвиль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66