* * *

Я переселился на новое место благодаря случайной встрече со своим бывши
м студентом из Нового колледжа. Это была маленькая квартирка в Друмдрайа
н-стрит, в Толкроссе, из которой только что съехал его приятель. Она была г
ораздо дешевле прежней, но главным ее достоинством являлось то, что она б
ыла удалена от мест, где можно случайно встретиться с Дунканом. Хотя я и те
рял заплаченные вперед деньги за аренду, в свое новое жилище я переехал н
а следующий же день.
Как только я закрыл за собой дверь, то почувствовал, что у меня от облегчен
ия кружится голова. Казалось, такое простое действие, как переезд, может и
збавить от мучившего меня кошмара. Я вспоминал о Марокко и о событиях, кот
орым был свидетелем, с чувством отторжения и давал себе клятву никогда б
ольше не связываться с Дунканом и с темным миром, в котором он обитал.
В то же самое время, чем больше я чувствовал себя свободным от его влияния
, тем более неправдоподобными казались мне прежние страхи. На холодных с
ерых улицах Эдинбурга многое из того, что случилось летом, выглядело лиш
ь результатом болезненных фантазий, вызванных добровольным отшельниче
ством или наркотиками. Люди не могут жить столетиями, мертвые не просыпа
ются по утрам, невозможно убить на расстоянии без какого-либо механичес
кого приспособления. Так я рассуждал.
Через неделю после новоселья я сказал самому себе, что самое время навес
тить Генриетту. Я часто вспоминал о ней с тех пор, как вернулся, но до сих по
р воля моя была почти парализована чувством вины за смерть Яна. Моя вновь
приобретенная рассудочность отмела эти рассуждения, и теперь я испытыв
ал еще более сильные угрызения совести за то, что так долго пренебрегал с
тарым другом. Я тут же позвонил, и на этот раз трубку сняла сама Генриетта.

Как только она услышала мой голос, в трубке повисла долгая пауза, как будт
о Генриетта до сих пор считала меня мертвым или пропавшим без вести и не н
адеялась вновь услышать.
Ц Я получил ваше письмо, Ц сказал я. Ц Я звонил из Феса, но вас не было. Кт
о-то другой подошел к телефону. Какая-то женщина.
Ц Это моя мать. Она мне передала, что кто-то звонил и не представился. Я по
думала, что это, должно быть, были вы.
Ц Я снова в Эдинбурге. Могу я вас навестить?
Она слегка помедлила, и я было подумал, что она мне откажет. Но я ошибся. Она
хотела встретиться со мной. Ей хотелось обговорить со мной какие-то вещи.
Не смогу ли я прийти сегодня вечером?

* * *

Я сел на автобус, отправлявшийся в Дин-Виллидж. Генриетта, как и в старые в
ремена, ожидала меня с чаем и кексом. Она только что вернулась из школы. На
столе стояла пачка потрепанных ученических тетрадей, ожидающих провер
ки. На кресле, возле камина, лежала раскрытая книга избранных стихов Элио
та.
Она изменилась. Лицо ее похудело, а в волосах появились седые прядки, кото
рых прежде не было. Более разительной была перемена в ее поведении. Былая
жизнерадостность, которая так меня, бывало, радовала, потускнела. Более т
ого, я ощутил исходившую от нее постоянную грусть. Грусть и то, что я приня
л за гнев, Ц ей не удавалось глубоко спрятать эти чувства. Она одновремен
но и успокаивала, и пугала меня.
Ц Благодарю вас за то, что пришли, Ц сказала она. Ц Я знала, что, в конце к
онцов, вы придете.
Ц Прошу прощения. Мне давно следовало навестить вас.
Ц Извиняться ни к чему. Вы сказали, что получили мое письмо?
Ц Да. Оно меня застало в Танжере.
Ц Танжер? Как экзотически это звучит. Я написала это письмо как раз перед
... смертью Яна. Вас не было здесь так долго Ц я не нашла другого способа свя
заться с вами.
Ц Я должен был вернуться. Повидать Яна, поговорить с ним.
Ц Да нет, ничего вы не были должны. От этого ничего бы не изменилось.
Она взяла чайник и налила чай «Эрл Грей» в фарфоровые чашки. Молоко Ц для
себя, лимон Ц для меня, тонко нарезанные куски кекса на тарелке. Танжер, Ф
ес и Марракеш, Дункан Милн и шейх Ахмад, граф д'Эрвиль Ц это все вдруг стал
о таким далеким, частью света, в которой я больше не жил. И все эти воспомин
ания стерли обыкновенные кекс и чай.
Ц Как это произошло? Ц спросил я. Ц В письме вы написали очень мало.
Ц Писать было, собственно, почти нечего. Все началось через день-два пос
ле того, как Ян вас навестил. В этот вечер он вернулся совершенно расстрое
нным. Беспокоился о вас, о том, что вы общаетесь с этим человеком, Ц Милном
. Дело в том, что Ян до этого наводил о нем справки и узнал то, что ему явно не
понравилось. Ну так вот, через два дня после визита к вам у него случилась
страшная головная боль. Ничто не могло ее снять. Он не спал всю ночь, и я зас
тала его плачущим в кухне. Это было ужасно. На следующий день голова прошл
а, но все равно я очень волновалась.
Я видел, что она и сейчас начинает волноваться, заново переживая те событ
ия.
Ц Генриетта, не надо больше рассказывать. Вы уже испытали достаточно.
Она взглянула на меня и привычно смахнула пальцем набежавшую слезу.
Ц Достаточно? В самом деле? Вы что же, думаете, есть момент, в который кто-т
о скажет: «Достаточно, теперь вам будет лучше»? Нет такого момента, потому
что со временем все становится только хуже. Это ведь не тюрьма, вы знаете!
Не будет такого дня и часа, когда за вами придут и скажут: «Все, ваше время в
ышло, вы теперь свободны».
Я нежно посмотрел на нее.
Ц Да, Ц сказал я. Ц Я знаю.
Глаза ее расширились.
Ц Простите, Эндрю, я забыла. Вам это известно так же хорошо, как и мне.
Ц Достаточно хорошо, Ц сказал я, улыбаясь. Ц Это не имеет значения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66