Я стала пантерой, я рычала от силы и ненависти, преследуя архонта. Я прыгала с облака на облако, презирая всяких крылатых тварей, мясо которых скоро буду рвать.
Первый раз я настигла его на вершине горы. Из пастей зверя вылетали молнии и огонь. Но рефлексы пантеры помогали мне с легкостью уклоняться от его молний. Когда я приблизилась, он снова бросился бежать. Теперь я преследовала его по пятам, но тут в небе открылась черная дыра и лев проскочил в нее. Я бросилась за ним, зная, что мы переходим в другой мир, но в сердце пантеры не было страха, ее разуму было все равно – и я обнаружила, что по-прежнему в обличье пантеры бегу по огромному ледяному полю.
Оно было ярко-голубым, и его пересекали толстые красные вены. Я выпустила когти, цепляясь за лед, и издала боевой крик пантеры, чтобы слышал убегающий лев. Мне не нужно было размышлять, почему никто из нас не может подняться в воздух в этом мире, я просто знала это и приняла как закон, который управляет здесь всеми созданиями.
Потом мир снова изменился, и я оказалась в другом месте. Там был огонь и густой дым. Я слепо неслась вперед, лапы мне обжигала горячая земля, легкие разрывались от жары. Архонту, видимо, тоже приходилось несладко, потому что скоро адский мир растаял вокруг меня, и я очутилась в узком ущелье с высокими стенами.
Ядовитые змеи выползали на дорогу и десятками бросались на меня, но я перескакивала через них, прыгая с валуна на валун. Ущелье, изогнувшись, как эти змеи, повернуло к огромной скале. Высоко на ее вершине стоял дворец с изумрудным куполом. Отчего-то я знала, что, если лев успеет укрыться в нем, все будет потеряно. Скала под моими когтями превращалась в уступчивую глину.
Я снова закричала голосом пантеры, и мой крик остановил его. Лев повернулся, чтобы сражаться. Он стал расти, пока снова не превратился в архонта. Теперь его рост был футов двадцать или больше, и у него остались длинные львиные когти и огромные желтые зубы. Он вызывающе завыл, и ущелье ответило ему эхом. Я бросилась на него, чувствуя, как близко от меня его когти, стремящиеся разорвать мою плоть.
В прыжке я прокусила его бороду, почувствовала горячее, мягкое горло и сжала свои сильные челюсти. Кровь, которой я так жаждала, рванулась наружу. Когти его разжались. Архонт рухнул, но я не ослабила своей смертельной хватки, продолжая трясти его, пока кровь не перестала течь и пока не остановилось его сердце.
Только тогда я разжала челюсти и подняла голову. Я стояла над трупом архонта. Маленький черный росток поднялся из его груди, я знала, что это то, что осталось от его души. Я прихлопнула его лапой и раздавила.
Архонта больше не было.
Мой победный крик отразился эхом от самой луны.
Потом архонт, дворец, ущелье и луна исчезли, и я больше не была пантерой. Я была Рали – чересчур смертной женщиной и воином.
Я лежала на палубе корабля, мои многочисленные раны кровоточили. Это был мой корабль. Вокруг лежали тела стражниц. Рядом лежали Гэмелен и Полилло. Я с трудом встала и посмотрела вдаль.
Я знала, что живой не покидала эту палубу. Я сражалась на ней. И моя душа продолжила битву в других мирах и победила. Я встала на одно колено и поблагодарила Маранонию за благородную смерть, посланную ее дочерям.
Я посмотрела на свою ладонь. Шрам исчез навсегда.
И тогда я заплакала. Я оплакивала Полилло, Гэмелена, Корайс, Исмет и остальных. Я оплакивала себя. Я была жива и знала, что жизнь станет отныне тяжелой ношей.

Глава двадцать шестая
КРИК ЧАЙКИ

Я плохо помню, что было дальше. Я долго добиралась до дома. Думаю, я голодала. Кажется, я страдала от холода и жары. Каким-то образом я справилась с парусом, сумела закрепить руль и продолжала плыть на восток, к дому. Почему-то ветра были добры ко мне и не сорвали парус с мачты. Почему-то море сдержало свой гнев. Может быть, боги решили больше не испытывать меня, поняв, что все, что можно, у меня уже отнято.
В конце концов я увидела корабль – это был ориссианский корабль из флотилии Амальрика. На этот раз он был настоящим, и капитан, увидев меня, ужаснулся, когда узнал мое имя и услышал, что со мной произошло.
Как вы уже знаете, когда я прибыла домой, меня чествовали как героиню. Встреча была искренней и теплой, и радость затопила меня. Народ Ориссы устроил мне овацию, и меня на руках понесли по улицам к Большому Амфитеатру, где в мою честь говорились хвалебные речи, а потом вино текло рекой в тавернах и на настоящих ориссианских пирах.
Амальрик так обнимал меня, что я думала, не обойдется без перелома ребер. Омери поцеловала меня, и мы обе расплакались от счастья. Порсемус и другие братья были холодны и далеки, как и ожидалось. Я была рада постоянству их неприязни почти так же, как любви Амальрика.
Я с большим восторгом узнала, что Джинна не добился таких почестей, какими одарил его архонт в фальшивой Ориссе. Когда войска вернулись из Ликантии, он был осужден магистрами и воскресителями за бестолковое ведение осады и за то, что послал гвардию в погоню за архонтом вместе с пиратским сбродом. Его лишили всех званий – даже его семья отреклась от него – и выгнали из города. Последний раз о нем слышали, что его похитили работорговцы и он ворочает весло на дырявой барже в пиратских водах Джейпура.
Пока мы отсутствовали, о нас постоянно тревожились, молились и приносили в нашу честь жертвы. Перед моим возвращением в Ориссе случилось сильное землетрясение, а его эпицентр был под холмом, на котором стоит храм Воскрешения. К счастью, повреждения были минимальны. Воскресители потом вычислили, что землетрясение случилось как раз тогда, когда я сражалась с архонтом в других мирах в теле пантеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173