Но стоит уверенному в себе человеку прознать об одной-единственной его слабости – и конец правлению, сколько бы копий и демонов ни состояло у него на службе. Азбаас наверняка рассердился. Однако же он не стал проявлять недовольство публично, скрыв его внутри. По его сжатым губам я понял, что он по-прежнему настроен подчинить нас своей воле. И вновь нас одарили королевской улыбкой.
Он откинулся на спинку трона и кивнул Физайну. Тот выкрикнул приказ, и над ареной разнесся грохот тысяч барабанов. Открылись боковые ворота этого огромного загона, и появилась толпа мужчин и женщин, подгоняемая ударами плетей и пинками солдат.
Большинство несчастных представляли собой жалкое зрелище: полуобнаженные и изголодавшиеся, с торчащими ребрами. Послышались мольбы о пощаде, король расхохотался, за ним придворные и вся внезапно развеселившаяся толпа.
За идолом я разглядел шестерых жрецов, торжественно снимающих покров с огромного горна, такого же, который видел Квотерволз. Жрецы водрузили горн на прямоугольный постамент, к которому, тряся складками жира на теле, подошел полуголый человек.
– Это Билат, – представил его Азбаас. – Мой старший шаман.
Я ничего не сказал, лишь завороженно наблюдал, как Билат впивается губами в мундштук горна и дует.
Послышался глубокий звук, пробирающий до костей, помощники Билата застучали в огромные барабаны. Во мне зашевелился зверь, испуганный зверь, снедаемый внезапным желанием броситься со всех ног к хозяину и попросить прощения. Я услыхал, как выругался Квотерволз, глянул на него и увидел, как он изо всех сил удерживается, противясь могучему призыву. Митрайк же, не выказывая никаких эмоций, лишь заблестел удивленными глазами. Билат дунул еще раз, и страстное желание склониться и ползти, ползти к хозяину вызвало слезы на моих глазах.
Азбаас хрипло рассмеялся.
Джанела шагнула вперед, подняла руку и выдернула декоративное перо из своей шляпы. Перо было зеленого цвета, в тон ее туники и бриджей. Она положила перо на ладонь и дунула. Оно поднялось в воздух, Джанела дунула еще раз, и перо, подобно копью, полетело над ареной. Она сделала движения руками, пробормотала заклинание, которое я не расслышал, и тут же перо превратилось в громадную страшную черную птицу, которая закружила над шаманом, выкрикивая:
– Билат! Билат!
Тут она выпустила струю помета, и шаман, отмахиваясь и ругаясь, отскочил от горна. Толпа разразилась хохотом, еще более рассердившим его. Он потряс кулаком, а птица вновь осыпала его белыми фекалиями.
Джанела хлопнула в ладоши, и птица с прощальным криком «Билат!» исчезла.
Джанела обернулась к Азбаасу, который с трудом удерживался от смеха. Король относился к тем людям, которым доставляло удовольствие видеть других в унизительном положении. Джанела сдернула с себя шляпу, и рот ее округлился от удивления.
– А куда же делось перо? – раздосадовано спросила она. Она щелкнула пальцами, и Азбаас вздрогнул, когда одно из перьев с его мантии перелетело в руку Джанелы. – Надеюсь, вы не будете сильно возражать, ваше величество? – спросила она с невинной улыбкой. – Эта шляпа просто нуждается в перышке.
Развеселившийся король со смехом кивнул в знак согласия. Джанела воткнула перо в шляпу и шагнула назад, с любопытством наблюдая, как разгневанный Билат отвесил пощечину одному из смеющихся жрецов.
Наконец королю надоело созерцать гримасы Билата.
– Скажи этому дураку, чтобы продолжал, – приказал он Физайну и нетерпеливо вздохнул.
Билат кое-как совладал с собой. Он махнул рукой, и магические барабаны загрохотали вновь. По его следующему жесту к грохоту барабанов прибавилось шипение, как из логова встревоженных змей. Он откинул голову назад и взревел как зверь; тут же он и еще два жреца подняли эбеновые палочки, к которым розовыми лентами были привязаны челюсти громадного волка. Билат, пританцовывая, заметался по площадке, встряхивая эти челюсти. Он двигался легко, и уже ничего смешного не было в этой фигуре камлающего шамана. Его помощники пританцовывали рядом. Он двинулся к толпе предназначенных в жертву. Когда он приблизился, мужчины и женщины завопили от страха, дети заплакали, вцепившись в родителей.
Билат приговаривал:

Ведьма… ведьма…
Ты не спрячешься
Ведьма… ведьма…
Ты не уснешь
Ведьма… ведьма…

Зрители подхватили:

Ведьма… ведьма…
Ты не спрячешься
Ведьма… ведьма…
Ты не уснешь
Ведьма… ведьма…

Билат и жрецы кружили возле жертв, все теснее сжимая кольцо, и толпа стискивалась, страшась прикосновения к ним. Ослабевшие падали под ноги. Один мужчина выскочил из толпы и бросился перед Билатом на колени, прося пощады.
Билат челюстью волка ударил его в лицо. Подскочили солдаты, подхватили стонущего человека и поволокли его к идолу.
Тут трудились другие жрецы, раздетые по пояс и вспотевшие от жара пылающего в идоле пламени. Дверца в брюхе каменного идола была открыта, и жрецы подбрасывали в печь поленья. Жрецы расступились, и солдаты бросили живого человека внутрь. Тот не издал ни звука, а я взмолился богам, чтобы они ниспослали ему смерть до того, как пламя охватит тело.
Билат трудился изо всех сил, танцуя, как демон огня, голос его взвивался над причитаниями толпы:

Ведьма… ведьма…
Где ведьма?
Ведьма… ведьма…
Иди ко мне, ведьма
Ведьма… ведьма
Азбаас ждет…
Ведьма… ведьма…

Билат замолчал. Он вскинул руки, и толпа стихла.
– Мой король! – воскликнул он. И слова раскатились над ареной. – Они все колдуны! Они все предатели!
Обреченные в ужасе завопили, но солдаты ударами заставили их замолчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165