В дверях шахтер вырвался и набросился на крупье. Серый повалил его ударом сзади, детина несколько раз пнул ногой. При этом он широко улыбался.
– Джошуа! Сделай что-нибудь! – прошептала Кристина.
– Нет. Сейчас не время заниматься благотворительностью.
Верзила обошел шахтера, старательно прицелился и с размаху двинул ботинком в голову. Удар прозвучал глухо, словно череп был уже сломан.
Двое других подобрали неподвижное тело, распахнули дверь и выбросили шахтера на улицу.
Детина вразвалку прошел по комнате, глядя на едоков. Все опускали глаза.
Он остановился рядом с Вольфом и Кристиной. Джошуа заметил, что рука Кристины метнулась за пазуху, к пистолету.
Вольф спокойно смотрел на бритого. Тот заморгал, отвел глаза и вернулся в казино. Двое спутников последовали за ним.
– Плохая планировка, – сказал Вольф, беря меню, чтобы выбрать десерт.
– Что-что?
– В хорошем притоне должен быть черный выход, – отвечал он.
Кристина сказала, что у нее пропал аппетит, и Вольф потребовал счет. Они вышли.
– Погоди, – сказал Вольф. – Давай заглянем в соседнюю комнату.
Кристина хотела было возразить, потом сжала губы и пошла за ним.
Вдоль стены тянулись игральные автоматы, на нескольких столах лежали кости, за другими, покрытыми зеленым сукном, ждали игроки: у всех были фальшивые улыбки и длинные, подвижные пальцы. Кенфилд облокотился о стойку бара в дальнем конце комнаты. Он увидел Вольфа, подошел.
– Странно, что вы не заглянули раньше, – сказал он.
– Боюсь, вы во мне ошиблись, – отвечал Джошуа. – Я не играю.
Кенфилд удивился, но постарался не подать виду.
– А ваша дама?
– Она пробовала как-то, но устала все время выигрывать, – сказал Вольф.
Кенфилд холодно улыбнулся, кивнул и вернулся к стойке.

* * *

– Боюсь, я употребил неправильное слово, – пробормотал Вольф. – То, что происходит за этими столами, нельзя назвать игрой.
– Я немного на тебя сержусь, – сказала Кристина.
– Знаю, – отвечал Джошуа. – Но у нас достаточно своих проблем, мы не можем заниматься еще и чужими. И потом, кенфилды сами себя уничтожают.
Кристина легла в постель, погасила лампу и повернулась спиной к Джошуа.

* * *

Вольф уже оделся; когда Кристина проснулась.
– Джошуа, – сказала она мягко. – Я была вчера не права. У нас действительно хватает своих забот. Не сердись на меня.
Вольф сел на кровать.
– Забавно. Я только что хотел извиниться перед тобой за вчерашнее. И я никогда на тебя не сержусь. – Он поцеловал ее. – Просто мне надо кое с кем поговорить. Я подумал, нам нужно найти себе какое-нибудь занятие, пока не придет корабль. Встретимся за ланчем.
Он снова поцеловал ее. Кристина скинула одеяло.
– Не делай этого, – сказал Вольф, – или я никуда не уйду.
– Это будет дурно? – спросила она вкрадчиво.
– Я уже говорил, что отказываюсь вступать в богословские споры.

* * *

Вольф позвонил в комнату, спросил Кристину, не спустится ли она к нему в ресторан.
Когда она шла по коридору, ее перехватил Кенфилд.
– Миссис Вольф…
– Просто Кристина, – отвечала она.
– Кристина. Я хотел убедиться, что я… или кто-нибудь еще в «Саратоге» не обидели чем-нибудь вас или вашего друга.
– С чего вы взяли, будто мы сердимся? – сказала Кристина и поняла, что практически повторила утренние слова Вольфа. Ей стало забавно.
– Ну, мне кажется, я угадал в вашем друге человека азартного, и мне странно, что он отклонил предложение посидеть за нашими столами. Я хотел убедиться, что здесь нет нашей вины.
– Разумеется, мистер Кенфилд. Может быть, мистер Вольф просто не уверен, что вам по карману его ставки.
Кенфилд вспыхнул, открыл рот. Кристина поклонилась и прошла в ресторан.
Вольф встал, поцеловал ее, отодвинул для нее стул.
– Вижу, ты болтала с Кенфиддом.
– Да. Он интересовался, не дуемся ли мы на него.
– Дуемся? Нет, не дуемся, – сказал Джошуа. – Он огорчен, потому что мы не попались на его обираловку?
– Это значит – нечестная игра?
– Угу.
– Ну, так вот…
Кристина рассказала, что ответила Кенфилду. Джошуа хохотнул.
– Ловко ты его поддела! Кстати, мне рассказали, что Кенфилд владеет не только «Саратогой», но и остальными тремя игорными домами. Твой друг Тони прав – он душу дьяволу продаст, чтобы стать хозяином поселка. Похоже, ему принадлежит доля в нескольких борделях, а также многие участки вокруг Погоста. Он скупает высокопробный стеллит примерно за тридцать пять процентов рыночной стоимости. В пробирной конторе дают шестьдесят, зато Кенфилд не спрашивает, откуда взялся металл.
– Что такое стеллит? – спросила Кристина.
– Занятный металл, – сказал Вольф. – Красивый. В природном виде – розовато-сиреневый. Под влиянием высоких температур приобретает еще десяток оттенков. Не бьется, не окисляется, не портится от времени, очень легкий, поэтому его используют для управления двигателями звездной тяги, в других тонких механизмах, которые должны выдерживать высокое давление. В обработанном виде становится ювелирным изделием. Запредельно дорогой. Ты, милая, росла вдалеке от света. Если бы ты видела голографии богатых прожигателей жизни, то знала бы стеллитовые побрякушки.
– Меня никогда не интересовало, что болтается на богачах, – ответила Кристина. – Так, значит, Кенфилд заправляет в поселке?
– Пока не совсем, – сказал Вольф. – Чтобы назвать поселок своим, он должен заполучить еще пару штолен. Но он к этому идет. А теперь давай есть, у меня после ленча встреча.
– Можно с тобой?
– Извини. Я очень тебя люблю. Просто не хочу тащить в такую грязь. Я имею в виду буквальную. Что стряслось?
Кристина смотрела на него широко открытыми глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58