Лискеард запросил разрешение на посадку с заходом по орбите якобы из соображений экономии, а на самом деле – чтобы дать наблюдателям возможность увидеть как можно больше. Пришел ответ:
– Отказано. Следуйте прямо в космопорт. Или будете уничтожены.
– Какое разнообразие в подходе к проблемам, не правда ли? – заметил Ньянгу.
– По крайней мере, они, похоже, не воспринимают нас всерьез, – сказал Гарвин. – Гляди-ка, расщедрились всего на один линкор и не больше полудюжины кораблей прикрытия, чтобы благополучно довести нас до земли, – такие мы безобидные.
Ньянгу вызвал дежурного офицера.
– Пока мы идем на посадку, все глаза должны смотреть во все имеющиеся перископы. Надо получить представление о том, насколько глубоким может оказаться это дерьмо, поскольку в удовольствии оглядеться во время медленного спуска нам отказано.
Новости пришли невеселые. Десман II, теперь Мохи II, оказалась планетой-гарнизоном. Огромные посадочные поля, в основном свежепостроенные, испещряли ландшафт. Поодаль виднелись комплексы казарм и заводы.
– Полагаю, шефы обеспокоены какими-то неприятностями, – заметил Дилл.
– На предмет ввязаться или выбраться? – поинтересовалась Бурсье.
Вместо ответа Дилл ткнул пальцем в экран, показывавший громадный военный корабль, паривший над ними, когда они выполняли последние маневры.
«Большую Берту» окружили флаеры с пулеметами в открытых гнездах. Когда ее двигатель смолк, солдаты взяли корабль в двойное кольцо, заняв позиции вокруг него.
– Черт, а мы опасные, – заметил Бен Дилл.
– Теперь все, что нам надо сделать, это убедить их, что мы маленькие розовые киски, – Моника Лир хищно улыбнулась. – А потом, когда они расслабятся, повырезать всех к чертовой матери.
«Большую Берту» обыскивали очень оперативно, группами по пять человек, что заняло более полутора корабельных дней. Как и раньше, Гарвин и его офицеры «помогали», обеспечивая, чтобы никто ничего не нашел, по крайней мере, ничего важного по оружейной части. Воины Протектората признавали необходимость некоторого количества оружия в нынешние времена, что упрощало утаивание.
Одна из офицеров остановилась, положив руку на бластер и с некоторой неприязнью глядя на Аликхана, растянувшегося на люке, под которым находилось кое-что из тяжелого вооружения легионеров.
– Это существо опасно? Разве оно не должно сидеть в клетке?
– Оно не представляет особой опасности, – ответил Гарвин. – До тех пор, пока его хозяева осторожны.
– Будь оно мое, – заметила женщина, – я бы его заперла.
Гарвин улыбнулся, и обыск продолжился. Аликхан заворчал вслед группе, приподняв уши в легком недовольстве.
– Хозяева, понимаешь, – пробурчал он себе под нос. – Не ведают людишки, кто на самом деле хозяин.
– Все работает, – удивился солдат, озираясь в рубке.
– Конечно, все работает, – мягко ответил Фрауде. – Не работало бы, его бы здесь и не было. – Тут фраза, сказанная воякой, его заинтересовала.
– Когда что-нибудь ломается на одном из ваших кораблей, что вы делаете?
– Заменяем, конечно, новым блоком из запасов времен Конфедерации.
– А если замены нет?
– Тогда мы полагаемся на другие, резервные системы и надеемся, что на складах на нашей базе еще остались блоки, чтобы установить по возвращении.
– Но вы не можете починить то, что сломалось?
Солдат посмотрел так, словно сболтнул лишнее, сжал губы и двинулся дальше.
Малдун возлежал в своей клетке и громко урчал. Обысковая команда нервно повосхищалась его гладкостью и прошла мимо. Малдун, по-прежнему урча, проводил их взглядом. Его когти ритмично теребили подстилку на полу клетки.
Полдня спустя пришел вызов: «Командиру циркового корабля вместе с высшими офицерами и представителями так называемого цирка следует явиться пред лицо Курила на следующий земной день. Транспорт предоставят».
Гарвин тщательно отбирал команду. Разумеется, они с Ньянгу. Аликхан – он может надеть боевое снаряжение мусфиев, взять «пожиратель» и увешаться осиными гранатами; все равно никто не поймет, что это такое. Доктор
Фрауде в клоунском костюме. Сэр Дуглас с совершенно ручным и не на цепи гепардом. Моника Лир. И Бен Дилл с его бросающейся в глаза мускулатурой и надеждой, что ему не придется пускать ее в ход.
Кекри Катун жаловалась Бену, что не попала в число избранных.
– Я думала, Гарвин возьмет кого-нибудь из статисток, так сказать, для антуража. Я определенно подхожу и делать умею все.
– Вероятно, именно поэтому мы тебя и не берем. Прикинь, ежели этот Курил на тебя глаз положит?
– А, понимаю… – Кекри примолкла. – А как тогда насчет Моники Лир? Она на редкость хороша собой.
Бен собрался, было, объяснить, какой смертельно опасной машиной является Моника, но передумал.
– Не знаю, – ответил он. – Потому-то я и не бригадир.
Он все еще не привык называть Гарвина иначе как «шеф» в лучшем случае и «гиптелеголовая задница» или «мой бывший стрелок – Тухлые Яйца» – в худшем.
Фрауде озирался, пока компания поднималась по ступеням между рядами бдительных солдат с поднятыми в салюте бластерами. За ними маячили военные флаеры, доставившие их сюда с «Большой Берты».
– Полагаю, этим о Протекторате сказано все, – прошептал он Ньянгу.
– Может быть. Но подумайте о чем-нибудь приятном.
Огромное каменное здание с колоннами в стиле античного храма некогда являлось, согласно полустертой надписи, «Айсберговским Центром Современного Искусства».
– Интересно, что они сделали с картинами? – прогудел Бен Дилл.
– Наверное, в задницу запихали, – ответствовала Моника Лир.
Офицер, сопровождавший их пред светлы очи Курила, обернулся и бросил на них хмурый взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97