– Теперь ясно, почему у тебя так пахнет изо рта. Так в чем признание?
Дилл рассказал. Закончив, он развел руками:
– Извини, мы торопились.
– И ты только сейчас это вспомнил?
– Нет, – смутился Дилл, – мне Аликхан напомнил.
– Замечательно, – резко бросил Ньянгу. – Может, ты еще что-то забыл? Твоя пожилая тетушка случайно не командует службой безопасности Редрута?
– А что, я про нее еще не сказал?
– Сент Бен Дилл за навигационными материалами, – сказал Дилл. – Номер накладной YAG 198. – Мусфий рядом с ним молчал и только переводил взгляд из стороны в сторону.
Чиновница сняла очки, хмуро посмотрела на инопланетянина, потом достала из стола папку и бросила ее на стол.
– Спасибо, – сказал Дилл, нацарапал подпись, и пара удалилась.
Чиновница оглядела космопортовский офис. Ее начальница и еще один чиновник были заняты работой.
– Вы не замените меня на пару минут, мэм?
Начальница кивнула и перенесла свои бумаги к окошку. Чиновница взяла сумочку и направилась в уборную.
– Есть! – сказала техник. – Мы ее поймали. Разобрали «одиннадцать» и «кодирую», а дальше все зашифровано.
– Этого хватит? – спросил твег у Иоситаро,
– Вполне, – ответил тот и повернулся к четырем военным полицейским в кузове «грирсона», припаркованного неподалеку от административного здания космопорта. – Берите ее. Не дайте ей принять капсулу и обязательно заберите все ее веши. Действуйте быстро и не задерживайтесь. Никаких прав ей не дано – ни с кем не разговаривать, никаких юристов, ничего.
– У нас есть агент, – доложил Хедли. – Аналитики ищут других, но пока есть только эта Пон Разерс.
– Давайте действуйте поживее, – распорядился Ангара. – Время идет.
Комната была очень большая, и казалось, будто она находится под водой. Где-то еле слышно шумел кондиционер, как раз настолько громко, чтобы действовать на нервы. Пон Разерс стояла в луче света. Перед ней был стол. За ним сидел скрытый в тени человек. На столе лежала коробочка.
– Я хочу видеть адвоката.
Молчание.
– Кто вы такой?
– Меня зовут Ньянгу Иоситаро.
– И кто вы такой? Какой-нибудь полицейский?
Опять молчание.
– Почему меня арестовали?
– И для кого вы, по-вашему, шпионили? – спросил Ньянгу.
– Я не шпионка!
– Тогда почему вы провели шифрованную передачу сразу после того, как выдали офицерам Корпуса секретные навигационные данные?
– Я не делала никакой передачи! Этот передатчик мне подсунули негодяи, которые меня арестовали!
– То ли вы быстро соображаете, то ли вас хорошо обучили, – заметил Ньянгу. – Вы хоть понимаете, что работали на агента внесистемного правительства?
Разерс слегка дернулась:
– Ничего подобного я не делала! Я хочу видеть адвоката!
– Позвольте кое о чем вам напомнить, Разерс. Вы не знаете, на кого я работаю, на какую организацию, на какое правительство. Может, я вообще ни на какое правительство не работаю. У рантье раньше была своя полиция и свой отряд палачей, помните?
Разерс только моргнула.
– Если бы я работал на них, то адвокат вам вряд ли бы пригодился, – продолжал Ньянгу. – Вам бы надо побеспокоиться о том, что с вами будет. Вы одна, неизвестно где, и никто понятия не имеет, где вы.
– Кто вы? Что вы со мной делаете?
С минуту Ньянгу молчал. Ему было любопытно оказаться с другого конца техники допросов, которую он в юности испытал на планете Воталь.
– Я ничего не делаю, – сказал он спокойно. – Пока ничего. Я просто хочу получить ответы на свои вопросы. Почему вы передавали зашифрованные сведения?
– Я уже сказала, ничего я не передавала!
– Что значит «одиннадцать»?
– Не знаю я никакого Map Одиннадцать.
Разерс поняла, что проговорилась, но Иоситаро словно бы не заметил этого.
– И вы ничего не шифровали?
– Сотый раз повторяю, ничего я не кодировала! Слушайте, вы, я гражданка Камбры, и кто бы вы там ни были, армия или тайная полиция, вы не можете вот так схватить меня, и увезти куда-то, и не предъявлять никаких обвинений, и держать меня часами в темной камере, и задавать дурацкие вопросы сто раз подряд! На коробочке загорелся красный огонек.
– Уже достаточно.
– Отлично, – ответил Ньянгу. – Но вы на всякий случай продолжайте. И пришлите за ней кого-нибудь.
Иоситаро поднялся на ноги.
– Что вы теперь со мной сделаете? Лучше и не думайте меня пытать или что-нибудь в таком духе, а то я на вас в суд подам, когда выйду на свободу. – Разерс сама понимала, что у нее истерика, но не могла остановиться.
– Что дальше? – переспросил Иоситаро. – Мы вас подержим здесь еще день, если все пойдет так, как надо. Потом вас отпустят без всяких обвинений. Вы сможете вернуться к работе. Хотя боюсь, что ваша работа в Департаменте воздушного движения скоро закончится. Даже бюрократы не любят шпионов.
– Вы просто схватили меня и привезли сюда… Чего вы хотели? Я не ответила на ваши вопросы!
– Вам и не надо было, – сказал Ньянгу.
– Это ваша операция, мистер Иоситаро, – сказал коуд Ангара. – Вы проделали всю работу и заслуживаете почестей.
Ньянгу глубоко вздохнул. Это была самая крупная операция, которой он руководил, и то, что у них был только один шанс на успех, его отнюдь не радовало.
Ночной воздух вокруг острова Шанс кишел «грирсонами», лимузинами гражданской наружности, подъемниками, и все они были полны вооруженных и готовых к действию солдат, настроенных на одну частоту. В космосе ее прослушивали спутники, а на поверхности планеты – все пассивные датчики Корпуса.
Техник ввел код в коммуникатор. Тот дважды прогудел, потом послышался щелчок. Другой техник коснулся сенсора. Голос Пон Разерс, записанный на допросе, а потом синтезированный, произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95