День был солнечный, теплый, давно такого не было. Эта весна была холодной и поздней, как и все весны в последние годы. Солнце подходило к зениту. Гармен смешался с толпой горожан, идущих к площади.
На выходе из улицы стояло оцепление, сначала бородатые орибанцы в бронзовых кольчугах и круглых шлемах, вооруженные бердышами и кривыми мечами; за ними горцы-волахи, длинноволосые и татуированные, с алебардами в руках и наконец императорская стража в красных и черных епанчах и стальных шишаках с переносьем. Гармен миновал оцепление, благословляя солдат, и оказался на площади, где уже собралось несколько тысяч горожан, и народ продолжал подходить.
Белые Башни императорского дворца возвышались над площадью на сто пятьдесят футов каждая; в свете солнца белая облицовка переливалась, как перламутр. Каждая из башен имела четыре уступа и позолоченную граненую верхушку. Вокруг башни еще при императоре Дане воздвигли кольцо стен из красного жженого кирпича высотой в тридцать пять футов. Императорский дворец располагался за этой стеной. Площадь церемоний располагалась как раз у подножия Белых Башен – огромный прямоугольник, вымощенный шестиугольными плитами из твердого черного камня. Здесь же, над площадью, располагалась третья башня, которую в народе называли Красной или Императорской – она была ниже, но мощнее, и высота ее равнялась шестидесяти футам. Ныне над Красной башней развевались имперский штандарт и штандарт дома Шендрегонов – золотой дракон на черном. По стенам разместились гонфалоны с гербами знатнейших домов Лаэды, и теплый ветер лениво трепал их. Гармен усмехнулся, заметив среди гербов и знак своего дома – железный кулак на багрянце. Между хоругвями железными изваяниями застыли гвардейцы императора.
Гармен потихоньку двинулся вперед, к стене. Люди не обращали на него внимания, лишь некоторые, завидев жреца, кланялись и просили благословения. Здесь были мужчины, женщины и дети, много чужеземцев – смуглые орибанцы и геламцы, темнокожие аммады, утонченные гормианцы и темноглазые роширцы.
«Приближается День гнева, – думал Гармен, – и сегодня будет положено начало гибели этого мира. Понимают ли эти люди, что беда уже стоит на пороге их дома? Смогут ли они выбрать? Просвети их. Всемогущий!»
Ему внезапно вспомнилось старинное предание об орле, который был послан Единым предупредить род человеческий о грядущих потрясениях. Орел слетел к людям и своим клекотом пытался привлечь их внимание, но люди не видели em. А потом была дрожь земли, огненный град и потоки серы с неба. Люди взмолились, прося Единого о милости, но Единый сказал им: «Вы смотрели, но не видели. Вы слушали, но не слышали. Вы думали, что жизни ваши безбрежны, как океан. Я же хотел обратить вас к Добру». Пристыженные люди тогда обвинили орла в том, что он слишком поздно предупредил их о гневе Единого и убили его. С тех пор орлы не верят людям и не заботятся об их судьбе – пусть люди выкручиваются сами…
Рев рогов заставил жреца вздрогнуть. Гармен поднял глаза на Красную башню – и увидел императора.

Шендрегон был в бешенстве. Его гвардия раз за разом обыскивала дворец, но все было напрасно – Вирия, его любимая наложница, словно испарилась. Придворные прятали взгляды и шептались о колдовстве и черной магии. Джел ди Оран был спокоен.
– Пусть государь сделает другой выбор, – только и сказал он. – Это не имеет никакого значения, кто будет Первым. Это может быть мужчина, женщина, ребенок.
– Мы хотели ее, Джел! – бесновался император. – Мы хотели осчастливить эту потаскуху, даровав ей бессмертие. Она была красива и доставляла нам наслаждение. Мы прикажем разыскать эту шлюху и разорвать ее конями!
– Государь, вас ждет невиданное величие. Жалкая уличная девка не должна занимать больше ваши мысли.
– Мы спокойны, Джел, – император вытер со лба пот. – Мы найдем предателей и накажем их. Однако церемония должна состояться, не так ли?
– Безусловно, государь.
– Пусть найдут Тасси. Мы выбираем ее.
– Прекрасный выбор, государь. Я подготовлю ее.
– Мы всегда делаем хороший выбор. Разрешаем приступить к подготовке церемонии!
В глубине души Шендрегон ждал, что в двери покоев вот-вот ворвутся его гвардейцы и скажут: «Государь, Вирия нашлась!». Он ждал, пока его причесывали и гримировали, пока на него возлагали тяжелую корону и унизанную самоцветами златотканую мантию, пока его обували в золоченые сандалии. Он ждал, но не дождался. И оттого черная неутоленная злоба наполнила его сердце до краев.
– Вы готовы, государь? – спросил его канцлер.
– Мы готовы. Пусть начнут шествие…
Путь от дворца до ворот Красного Чертога занял немного времени, но сильно утомил Шендрегона. Идти приходилось черепашьим шагом – того требовал освященный веками церемониал. Двенадцать пар конных гвардейцев впереди, затем пажи со штандартами, снова гвардейцы, теперь уже пешие, затем знаменосец с имперским стягом, императорские глашатаи в парадных одеяниях и только потом он сам – Двадцать восьмое Воплощение Света, император Лаэды, повелитель Бринелефты, Карнона и Рутаники, Украшение Мира и Хранитель правды, владыка Запада и Востока Шендрегон Первый. Сегодня к длинному перечню его титулов добавится еще один – Божественный. Ибо подданные увидят, что их повелитель может то, чего не может ни один человек под солнцем.
Процессия вышла на площадь и под приветственные крики двинулась к Красной башне. На площадку башни Шендрегон поднялся один. Время церемонии было так точно рассчитано, что Шендрегон глянул на людское море у своих ног одновременно с первым ударом колокола, отбивающего полдень.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20