– Они нам уже не помогут, и, боюсь, человеческое оружие бессильно против этих колдовских созданий.
Его взгляд скользнул в сторону, лишь на мгновение встретившись с пристальным взглядом брата.
– Ты видел, что эти мертвоголовые вытворяют с нашими людьми. Из их тел не течет кровь, и сила у них просто нечеловеческая. Будь у нас хоть какая-то оборона, способная их остановить…
Риккагин Эрант положил руку на жилистые плечи брата. Они оба были высокими и мускулистыми. Коротко стриженный, светловолосый Туолин был намного моложе Эранта. Риккагин Эрант уже начинал седеть; на его волевом лице с большим крючковатым носом и окладистой бородой белели рубцы, шрамы от ран, полученных им в боях. Он развернул Туолина к себе лицом, спиной к темным зданиям, к мрачным улицам Камадо с редкими точками желтого и оранжевого света.
– Туолин, пора забыть о вмешательстве богов в людские дела, равно как и о безграничных возможностях чародейства. Все это осталось в другой эпохе, когда в мире жили другие люди, совсем непохожие на нас…
– Вряд ли они так уж сильно от нас отличались, разве что им были подвластны какие-то силы, для нас недоступные…
– О нет, они отличались от нас точно так же, как мы сами – от этих мертвоголовых воинов. Они жили служением, Туолин. Вся их жизнь подчинялась какой-нибудь высшей воле. К счастью, мы не такие. На нашу долю не выпало падать ниц на твердую землю и пресмыкаться перед бездушными идолами или же бормотать заклинания с какого-то полуистлевшего свитка. Мир изменился. Наши Законы больше не поощряют распространение чародейства.
– И как же тогда быть с Дольменом?
– Он – последнее воплощение жизни, время которой давно миновало. Дольмен был создан в незапамятные времена. Сейчас он не смог бы родиться, потому что сейчас не то время. Мы легко уничтожим его и его легионы.
Но в эту странную колдовскую ночь убежденные речи Эранта звучали сбивчиво и неуверенно, и он сам это чувствовал.
Они еще долго стояли в молчании на крепостной стене, и только когда сошли вниз по лестнице, выходящей на темные улицы, Эрант тихо спросил у брата:
– Что тебя беспокоит?
Туолин вздохнул.
– Ее душа умерла. Или еще что-то другое, но очень важное. Что-то в ней надломилось.
– Что случилось?
– Убит один человек. Женщина, с которой она была очень близка.
Он отвернулся, и свет факела на мгновение высветил палочку из слоновой кости, продетую через дырочку в мочке его уха.
– Я знал их обеих… – Он с горечью рассмеялся. – Я чуть не сказал «знал хорошо», но это было бы неправдой. Просто я знал их достаточно долго. Я никогда не стремился получше узнать о характере их отношений…
– А что случилось с той, второй?
– С Мацу? – Туолин неловко пожал плечами. – Я должен был сообразить… еще в тот вечер, когда впервые привел Ронина в Тенчо. Мацу подала ему халат с необычным рисунком, а потом он выбрал Кири. Какой идиот, подумал я тогда. Но она приняла его…
– Почему?
– Я не знаю, но думаю, что Мацу подала ей знак. Их что-то связывало, всех троих, что-то странное, непонятное…
– Но ты сказал, что Мацу убили.
– И теперь мы уже ничего не узнаем. Она никогда не расскажет. – Он имел в виду Кири. – Возможно, они были сестрами.
– Какое это имеет значение?
Где-то залаяла собака. Звон кузнечного молота раскатился в густой ночной тьме гулким эхом.
– Душно… Погода какая-то неестественная.
– Ты говорил о Кири, – напомнил Эрант.
– Почему она так тебя интересует? – Туолин повернулся к брату.
Почему-то только теперь риккагин Эрант обратил внимание на его впалые щеки, на мешки под глазами. Он отметил, что правое плечо у Туолина чуть приподнято. Наверное, раны его заживают не так хорошо, как хотелось бы.
– Меня она мало интересует, но я волнуюсь за тебя и хотел бы узнать о причинах твоей меланхолии. Если ты хочешь Кири, тебе достаточно лишь попросить. Когда-то она была недоступна. Теперь она дает тебе…
– Свое тело. Но это не Кири. Осталась одна оболочка…
– Она дает тебе то, что может, – упрямо проговорил Эрант.
– Но мне этого мало, – вздохнул Туолин. – Зачем мне лишь призрак полузабытого прошлого?
Риккагин Эрант уловил в голосе брата горький оттенок и мысленно пожалел его.
– У меня нет ничего, – прошептал Туолин. – Ничего.
– Но она жива, – возразил с жаром Эрант, схватив брата за руки. – Она дышит, в ней бьется сердце, она мыслит. Все еще можно поправить. Найди способ…
Но Туолин покачал головой:
– Уже ничего не поправишь, что-то в ней умерло.
– Ты глупец, раз не видишь того, что лежит у тебя перед глазами!
Послышался звон колокола. Приглушенный топот сапог. Смена караула.
Риккагин Эрант провел рукой по волосам и сказал уже мягче:
– Туолин, я бы хотел, чтобы ты с ней поговорил…
– О чем?
– О Ронине. Ты сам мне сказал, они были близки. В последний раз его видели выходившим с восточной опушки леса, и с тех пор о нем никто ничего не слышал. Уже столько месяцев… Возможно, убив Оленя, он отправился за подкреплением. Может быть, она знает…
Туолин оттолкнул брата.
– Почему бы тебе самому не спросить у нее?
Его гневный голос уплыл в туманную ночь.

* * *

Она нежно поцеловала его, и он прикрыл веки, чтобы не видеть своего отражения в ее глазах. У нее были мягкие сочные губы. Он провел руками по ее гибкому телу.
И прервал поцелуй, чтобы сказать кое-что. Очень важное.
– Как я смогу от тебя уйти? Я тебя не оставлю…
Она взяла его за руку, и они вышли на длинный балкон, с которого открывался безмятежный вид на горные склоны. Долгая ночь уже рассыпалась застывшими осколками мрака, скрывающими Фудзивару. Но они все равно ощущали, как массивный ее силуэт нависает над ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92