Потом он вспомнил шум компрессора. Мистер Лейес тоже слышал его в тот день, когда убили Соню.
Внезапно его пронзила догадка! Кроукер даже вскрикнул, напугав водителя. Он вспомнил, где видел этот аппарат. Братья Бонита пользовались перфузионным аппаратом, именно его Кроукер видел в белом фургоне! А компрессор делал его автономным! Теперь Кроукеру все стало ясно – "при помощи автофургона, перфузионной машины и компрессора они могли быстро совершать операции по добыче человеческих органов.
Кроукеру на память пришел скальпель, которым размахивал Хейтор, и теперь он уже не мог не представить себе обезглавленное и вскрытое тело Сони или Вонды, из которого окровавленные руки убийцы вынимают внутренние органы. Возможно, именно сейчас перфузионная машина прокачивала бельтцеровский раствор через почки Вонды, а может, и Сони... Какая страшная ирония судьбы! Кроукеру позарез была нужна почка. И достать ее он мог, только приняв предложение Майера... Интересно, откуда у Майера донорская почка? А что, если он как-то связан с братьями Бонита?
У Кроукера застучало в висках – у него появилось страшное подозрение. Это была почка хладнокровно убитого человека. Что за чудовища эти братья Бонита?! В этом еще предстояло разобраться. Кроукера передернуло. Перед его мысленным взором встали лица Антонио и Хейтора, их светящиеся изнутри янтарные глаза – холодные, жестокие, не знающие жалости. Эстрелла Лейес была права. Никогда еще Кроукеру не приходилось видеть людей, столь далеких от Бога и остальных человеческих существ...

4

Спустя час с четвертью Кроукер припарковал машину неподалеку от больницы «Ройал Поинсиана». Бирюзовый «мустанг», подаренный клиентом Майера, стоял на своем месте. Он выглядел поистине великолепно, ничего не скажешь. Кроукер поймал себя на мысли, что нужно купить для него чехол, иначе безжалостное солнце Флориды быстро высушит резину, выжжет обивку салона и погасит блеск полировки. Эта мысль означала, что подсознательно он уже считал эту машину своей. Кроукеру это не понравилось. Впрочем, так или иначе ему все равно придется решать что делать.
Достав из бардачка чистую тряпку, он вытер кровь с кожаного сиденья и руля «Т-берда» – его порезы и ссадины сильно кровоточили. Была уже половина девятого. Все героические усилия Кроукера пропали даром – номерной знак белого фургона оказался подставным. Запросив базу данных по городскому автотранспорту, Кроукер получил ответ – номер принадлежал «хонде», зарегистрированной семь лет назад в другом штате. Значит, номерной знак был просто украден, и это вовсе не удивило Кроукера. Братья Бонита были настоящими профессионалами в своем деле, было бы глупо недооценивать их. Кроукер стал вспоминать подробности двух своих встреч с Антонио. Как понимать слова Антонио о том, что любовь меняет человека, даже если он сам того не хочет? Неужели он был искренен? Неужели Антонио по-настоящему любил Розу Милагрос? Нет, это казалось совершенно невозможным. Ведь он сам убил ее и вместе с Хейтором отрезал ей голову, словно корове на бойне. Антонио сказал, что сам Бог или Провидение отняли у него любимую женщину. Но что он имел в виду? Судя по всему, близнецам были чужды человеческие чувства, тем не менее Антонио, казалось, искренне терзался из-за убийства Розы. Кроукер припомнил, как Антонио сказал, что теперь души обеих, Розы и Сони, ждут обретения покоя... Зачем ему понадобилось исповедоваться Кроукеру? Что могло их связывать? Он вспомнил, каким проникающим в самую душу взглядом одарил его Антонио. «И Бенни, и Эстрелла Лейес убеждены, что дух Хумаиты Милагроса переселился в меня, – думал Кроукер, – возможно, и Антонио увидел это же? Может, именно поэтому он сказал, что теперь проклят, что только Роза могла спасти его?»
Потом Кроукеру на память пришли слова Эстреллы о том, что Хумаита думал, что разглядел искру человечности в Антонио и Хейторе и за это они убили его. Она предостерегала его от совершения такой же ошибки. Кроукер машинально сжал в руке камень духов, который теперь постоянно носил в кармане. У него возникло то же чувство, что и на похоронах Сони, – беззащитности перед духами тьмы.
Очнувшись от этих тревожных раздумий, Кроукер вытащил из багажника дорожную сумку с новой, недавно купленной одеждой, и первым делом направился в мужской туалет, чтобы смыть с себя грязь и кровь и переодеться в чистое. Он вошел в больницу через приемный покой, поэтому никто не обратил особого внимания на его растерзанный вид. Однако в главном вестибюле, у лифтов, он наткнулся на Бенни.
– Боже правый! Где тебя носило, амиго? – Бенни был не на шутку рассержен, что не сулило ничего хорошего. Ухватившись за локоть Кроукера, словно клещами, он оттащил его в сторону. – Послушай, я хочу знать, что происходит, черт побери!
– О чем ты говоришь? – как можно спокойнее спросил Кроукер, пытаясь высвободиться из стальной хватки.
– Мы же с тобой договорились о ночном выходе в море на твоей лодке! А потом ты вдруг звонишь, говоришь, что имел беседу с Рубиннетом, и ни с того ни с сего отказываешься помочь мне! Я ничего не могу понять! Что тебе наговорил этот сукин сын?
– Для начала убери свои руки.
– Нет, сначала ответь на мой вопрос! – Пальцы Бенни сжались еще сильнее. – Опомнись, амиго! Это не шутки! Я уже дал обещание другому человеку! Я не могу нарушить слово!
– Это что? – Кроукер начинал злиться. – Угроза?
– Понимай как хочешь!
– А я-то думал, что мы с тобой друзья, Бенни.
– Друзья не отказываются от своих обещаний! – Бенни презрительно сплюнул на мраморный пол.
– Но друзья не врут друг другу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145