Взгляд Трейси был тверд:
– Совершенно верно, это не та игра. Я привык верить в то, что делаю.
– Тогда вы в нашу игру вообще играть не умеете. Это я вам сразу говорю.
Трейси пожал плечами. Готтшалк внимательно его разглядывал:
– Что ж, если вы не принимаете моего предложения, я могу сделать вывод, что вы собираетесь работать на этого слабака Билла Конли, если он вознамерится занять то место, которое его бывший босс так безвременно покинул.
– Я пока еще не принял никакого решения.
– О, бросьте! Вы собрались ссать в ту же дырку, что и Конли. Я знаю об этом.
– Что ж, возможно.
Готтшалк помолчал.
– Значит, начинается новая гонка, но, будьте уверены, на финише первым буду я, – внезапно блеснувший из-за ветвей луч солнца заставил его мигнуть. – И запомните: когда по улице мчится паровой каток, благоразумный человек либо отступает в сторону, либо запрыгивает на сиденье. Так я это себе представляю. И у вас есть реальный шанс оказаться на сиденье, – он похлопал Трейси по плечу. – Хорошенько подумайте об этом. Вам предстоит блестящая карьера.
И с этими словами он ушел. Он уже не боялся испачкать туфли, поэтому уверенно шагал через дорожку для верховой езды. На мгновение за кустами мелькнул блестящий черный лимузин – и исчез за поворотом.
На востоке собирались облака, видно было, что им не терпится пролиться дождем. Стало душно, молодые мамаши спешно ринулись к выходу из парка, толкая перед собою коляски.
Через лужайку двигалась фигура в коротком плаще. Как бы передумав, человек развернулся и направился к Трейси. Руки у него были засунуты в карманы, ветер раздувал полы плаща, и они хлопали по толстым твидовым брюкам.
Господи, подумал Трейси, он так и не научился прилично одеваться.
– Новая карьера в новом городке? – осведомился Ким. – А ведь пепел сожженного не успел остыть.
– Вот уж не думал, что я тебя еще когда-нибудь увижу, – но, говоря это, Трейси уже прекрасно понимал неизбежность встречи: именно это тогда прочла в его лице Май. Они действительно не должны были больше встречаться. Но вот Ким здесь, и это означало, что Фонд вспомнил о нем. Они о нем и не забывали.
– Я тоже, – Ким пожал плечами. – Давай, пройдемся. Просто пара старых приятелей на прогулке.
– Мы никогда не были друзьями.
Ким кивнул:
– Тогда в память о прошлых временах, – он старался не прикасаться к Трейси. – Было время, когда я думал, что ты нам больше не нужен. Видишь ли, я всегда считал тебя талантливым, но ужасно капризным дитятком. И потому бесполезным.
– Но теперь ты считаешь иначе, – Трейси не мог удержаться от сарказма. Ким снова кивнул.
– Верно. Мы оба стали старше. И сейчас многое видится иначе.
Трейси почувствовал, как в душе его поднимаются неприятные воспоминания, словно муть со дна, потревоженного пловцами озера:
– Зрелость дарует также способность объективно смотреть на прошлое.
Назойливый свет ламп, потное лицо Кима, внушающее вьетконговцам чуть ли не мистический ужас. В Бан Ме Туоте они предпочитали называть действия Кима "волшебством чтобы не употреблять другое определение.
Ким был настоящим мастером, виртуозом по получению информации даже от самых стойких.
– Теперь я понимаю, насколько ценным был твой вклад в дело Фонда. – Пошел дождь, и Ким поднял воротник плаща. – Хотя и должен признать, что был несколько шокирован, когда Директор попросил именно меня встретиться с тобой. Почему я? И знаешь, что он сказал? «Я не хочу, чтобы его соблазнили сладкими речами».
– Как бы там ни было, я ни в чем не желаю участвовать, – Трейси остановился и повернулся к Киму. Они стояли под старым дубом, кора которого была покрыта надписями, сделанными аэрозольной краской. – Я хорошо тебя знаю, Ким. Твое «волшебство», резню, которую ты устраивал в джунглях. Когда дело касалось кхмеров, ты превращался в машину для убийств.
– Я был таким же, как все в Бан Me Туоте.
Трейси покачал головой:
– Нет. Ты проделывал все с таким смаком, что это пугало. Ты был по-настоящему заинтересован. Ты ненавидел кхмеров так же, как ненавидел коммунистов. Это коммунисты убили твою семью, да?
Ким не ответил. Он смотрел на Трейси и слушал, как мягко шуршит в листве дождь. Ноги у него уже промокли насквозь. Раздался какой-то резкий звук, он повернул голову, и Трейси увидел белый шрам, сбегавший от уха к груди. Потом Ким снова повернулся к нему и улыбнулся:
– Все это уже история. Какое она теперь имеет значение?
– По-моему, ты принимаешь меня за дурака. Для тебя это изменило все. И только из-за этого ты живешь и действуешь.
– Ты не понимаешь меня, Трейси. Но объяснять нет смысла. Мы стоим здесь, под дождем, и обмениваемся оскорблениями, словно пара школьников, – от дождя все вокруг стало серым. – Ты совершенно прав, Трейси. Моя семья значила для меня все. И ты знаешь меня очень хорошо. Слишком хорошо. Я сказал об этом Директору, но он возразил, что в этом тоже есть свой плюс.
– Да, отговорить его, если он что-то задумал, еще никому не удавалось, – сказал Трейси, чтобы разрядить напряжение. В конце концов, он вовсе не обязан принимать предложения. Он больше не служит в фонде, больше подчиняется приказам.
Ким мгновенно уловил перемену в его настроении и немного расслабился. Голос его стал мягче:
– По правде говоря, я считаю, что Директор спятил: вообще никого не надо было посылать. Я прямо заявил ему, что не думаю, будто ты захочешь снова иметь с нами дело.
– И ты совершенно прав.
– Но потом я услышал новости и изменил свое мнение. По дорожке промчался на велосипеде мальчик, накрывшийся от дождя желтым капюшоном. Из-под колес во все стороны летели брызги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262