Кодзо заметил за спиной сражавшихся какие-то тени. Он поднял оружие и спустил курок. Двое из якудзы метнулись назад в просторную комнату. Кодзо крался вдоль стены, пока не очутился позади Дзёдзи и Дэйдзо. В стену прямо над его головой вонзилась пуля, но он успел пригнуться. Затем снова пошел вперед и опять выстрелил. Перезарядив оружие, он присел на корточки и враскорячку, словно краб, вылез на открытое пространство.
Дэйдзо уже повернулся и пошел в атаку, занеся над головой зловещий клинок. Дзёдзи сделал широкий шаг в сторону Дэйдзо, вытянув левую ногу. Правой рукой — ребром ладони — он полоснул Дэйдзо по подбородку; голова Дэйдзо дернулась вверх, а Дзёдзи схватил левой рукой правое запястье своего врага. Теперь ему оставалось только извернуться, остальное произошло бы само собой.
Однако в этот миг он наступил пяткой на гвоздь. Колени его подогнулись, хватка ослабла, и Дзёдзи рухнул на пол.
Дэйдзо не теряя времени даром, навалился на него и поднес к подбородку лезвие ножа. Даже небольшой надрез решил бы исход схватки.
Дзёдзи схватил правой рукой левую руку Дэйдзо.
Раздался тихий выстрел, Дэйдзо вытаращил глаза.
Дело в том, что Дзёдзи нажал на сломанный палец противника, до сих пор лежавший на спусковом крючке. Пистолет выстрелил, пуля угодила Дэйдзо прямо в грудь.
Кровь хлынула ручьем, Дзёдзи позвал Кодзо.
Тот подбежал.
— Что случилось?
— Он меня чуть не убил, — сказал Дзёдзи. — Вот что случилось.
— Он мертв? — осторожно спросил Кодзо.
— Мертвее копченого угря, — усмехнулся Дзёдзи. Он услышал подозрительный звук и, вытянув шею, заглянул за угол. В коридоре распахнулась дверь. Еще один парень из якудзы опасливо озирался по сторонам.
— Что там такое? — услышал Дзёдзи голос своего товарища.
— Не знаю. Тут раздались выстрелы. Но я ничего не вижу. В коридоре темно.
Однако в комнате, где сидели эти двое мужчин, было светло. Дзёдзи вытаращил глаза и подумал: «Великий Будда!»
Он узнал незнакомцев, которые всякий раз оказывались рядом с Митико, когда он с ней виделся, и вспомнил ее волнение. Ему стало ясно, что все это значило. Ведь в подвальном помещении в квартале Такасиба, в комнате без единого окна Дзёдзи увидел Тори, любимую внучку Митико! Охранник приставил к ее голове пистолет. Он очень нервничал. Дзёдзи поспешно спрятался за угол, чтобы его не застрелили.
«Забудь о своем брате Масаси», — сказала тогда Митико.
«Прошу тебя! — воскликнул Дзёдзи. — Почему ты не хочешь мне помочь победить его?»
А она ответила:
«Я не могу вмешиваться. Я ничего не могу поделать».
И он был так ослеплен своими собственными бедами, что не услышал страдания в ее голосе.
Дзёдзи хотелось ворваться в комнату — в эту унылую тюремную камеру — и увести оттуда Тори. Но он увидел, что второй бандит крепко держит девочку, приставив пистолет к ее виску. Дзёдзи понял, что сейчас у него нет шансов спасти Тори. Сейчас важно не показать им, что он видел девочку. Единственный его союзник во враждебном мире брата — внезапность.
— Быстрее! — прошептал он. — Брось оружие. Только сперва как следует оботри его.
Он проделал то же самое со своим пистолетом. Это оружие не имело серийного номера, так что опознать его было невозможно.
Выйдя на улицу, они спокойным шагом дошли до машины и сели в нее.
— Поехали! — скомандовал Дзёдзи. Кодзо подчинился.
* * *
Лилиан Досс встретил в парижском аэропорту имени Шарля де Голля сотрудник с площади Атеней.
— Bonjour, madame, — сказал он, когда она прошла въездной контроль.
— Франсуа!
Он улыбнулся и взял у нее багажные бирки.
— Приятно видеть вас снова, мадам.
— А мне приятно вернуться сюда, — ответила она по-французски.
Лилиан была в летнем платье с лиловато-сиреневым рисунком. Волосы были зачесаны гладко и скреплены заколками, украшенными фальшивыми бриллиантами. На золотой цепочке зеленел изумрудный кулон в виде слезинки.
Лилиан спокойно смотрела на раскрасневшихся, куда-то мчавшихся людей. Дожидаясь, пока привезут чемоданы, она играла сама с собой в одну игру. Лилиан пыталась определить, из какой страны тот или иной человек. Американец он или европеец? А если европеец, то откуда именно? Из Франции, Англии, Италии или Германии? А сколько ей попадется здесь на глаза граждан Восточной Европы? Сможет ли она отличить поляков от югославов, а румын от русских?
Последняя задача была и впрямь непростой. Требовался наметанный глаз и немалый опыт. Искушенный человек обращал внимание не столько на лицо, сколько на одежду. Лилиан пристально рассматривала тех, кто стоял к ним поближе. К тому времени, когда Франсуа получил все ее чемоданы, Лилиан составила правильное представление — она в этом не сомневалась — обо всех окружающих.
— Машина вон там, мадам, — сказал Франсуа.
День выдался солнечный. Ослепительно-белые пушистые облака покачивались над горизонтом, словно спящие херувимы. В свежем воздухе был разлит восхитительный аромат недавно лопнувших почек и благоухание цветов. Осенью же воздух был напоен удивительным, горьковатым запахом тлеющих листьев, всегда пьянивших Лилиан. Впрочем, в любое время года в Париже она вдыхала его запахи, словно пила отличное выдержанное вино. До чего же приятно сознавать, что современность не лишила Францию утонченности и изысканности, свойственных странам с древней культурой.
Район Дефанс и рынок Ле Алль Лилиан восприняла не столько как уступку новым веяниям, сколько как еще одно проявление волшебства, магии, которую Париж источает, словно аромат самых редких духов.
Вдыхать Париж значит сохранять свою душу, подумала Лилиан. Кто написал это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170