В мозгу Майкла прозвучал предупредительный звоночек, но Майкл был не в состоянии задуматься, почему. Слишком много всего навалилось... В голосе его роилась тысяча вопросов. Например, таких, как те, что задал на прощанье его отец:
«Ты помнишь Синтаи?»
И где он мог видеть красный шнурок, о котором упоминал Итимада?
— Почему ты приехал на Мауи? — спросила Элиан.
— Потому что мой Отец, по-видимому, звонил толстяку Итимаде в тот день, когда его убили.
— Об этом Итимада говорил перед смертью, да?
— Я не знаю, — соврал Майкл.
Он сидел рядом с полуобнаженной женщиной, к которой испытывал заметное влечение, особенно сейчас, когда вокруг царили тишина и покой. Но можно ли ей доверять? Это уже совсем другой вопрос...
— Почему ты мне сразу не сказала, что ты из якудзы? — спросил он.
— Может быть, по той же причине, по какой ты мне ничего не рассказывал. — Элиан смотрела на солнечный свет, который заливал вершины вулканов, высившиеся над долиной; казалось, она любовалась картиной художника-небожителя. — Я не доверяла тебе. Мне были непонятны твои мотивы. Они мне до сих пор неясны.
Это прозвучало как признание, но облегчения Майклу не принесло.
Тсуйо предупреждал его:
«Самый умный из твоих врагов первым делом постарается стать тебе ближайшим другом. Вместе с дружбой приходят доверчивость и беспечность. Это самые лучшие союзники твоего врага».
— Как убили твоего отца? — спросила Элиан. — Боже, это было ужасно...
— Не знаю. Я приехал на Гавайи именно для того, чтобы это выяснить. Я надеялся, что толстяк Итимада сможет мне рассказать. Теперь надо разыскать Удэ и расспросить у него.
«Как уберечься от умного врага, сенсей?» — спросил однажды Майкл.
«Так же, как охраняет свою жизнь барсук, — ответил Тсуйо. — Он постоянно обнюхивает и проверяет все вокруг. И ты проверяй каждого, кто попытается с тобой сблизиться. Другого способа нет».
— Ты любил его? — спросила Элиан. — Ну, своего отца?
— Да. И жаль, что мне не хватило времени получше узнать его.
— А почему не хватило?
Я был слишком занят постижением тонкостей японского языка, подумал Майкл. Он пожал плечами.
— Отец слишком часто уезжал, когда я был маленьким.
— Но ты почитал его?
Майкл задумался. Как ответить на ее вопрос? Это оказалось непросто... Филипп Досс не был вице-президентом преуспевающей компании, каким гордятся дети. Но, с другой стороны, он всего добился сам, без чьей-либо помощи.
— Большую часть моей жизни я даже не знал, чем он занимается, — ответил Майкл. — Так что о почтении говорить трудно.
Горы уже заливал яркий свет. Пламя наступающего дня пробивалось сквозь плотные заросли.
— Мне трудно разобраться в своих чувствах, — продолжал Майкл. — Я им восхищаюсь. Он обладал огромным даром убеждения.
— Но? — Элиан что-то уловила в его голосе.
— Я не уверен, что одобряю его деятельность.
— А чем он занимался?
— Поговорим лучше о твоем отце, — предложил Майкл. Элиан взяла кружку и так стиснула руками, словно от нее сейчас зависела жизнь.
— Я его уважаю.
— Но? — Теперь настала очередь Майкла улавливать что-то в ее голосе.
— Никаких «но»! — Элиан смотрела прямо перед собой.
— Ладно. Если не хочешь, не будем об этом говорить. Но Элиан все же решилась. С большим трудом. Сложность заключалась в том, что раньше ей не с кем было поделиться своими переживаниями. Она никогда не могла раскрыть свою душу матери.
— Мой отец не обращал на меня внимания. — Элиан уставилась в кружку, на дне которой темнели чаинки. — Мною всегда занималась только мама. Отец занимался бизнесом. И всякий раз, когда мама пыталась вмешиваться, он очень сердился. Он считал, что у нее не деловой склад ума. Но мама все равно вмешивалась. Она постоянно вмешивается.
Элиан поставила кружку и добавила:
— Пока я не повзрослела, я редко общалась с отцом. Элиан поняла, что признание далось ей с трудом. С большим, чем можно было себе представить. Но ей отчаянно хотелось поделиться своими переживаниями. Ей вдруг показалось, что она всю жизнь искала человека, которому могла бы довериться.
— Но был другой человек, — произнесла она. — Друг моей матери. Он приходил повидаться со мной. Я думала, что он приходит по маминой просьбе. Что мама хочет таким образом облегчить мне жизнь. Но потом я поняла, что он любит меня и приходит не из-за матери, а по собственному почину. — Элиан почувствовала, что вот-вот заплачет, и закрыла глаза, пытаясь совладать с собой. — Мама всегда хотела, чтобы я ему доверяла. Ей вообще хотелось, чтобы я хоть кому-нибудь доверяла. Но особенно ему.
— Почему?
Элиан ссутулилась, сжала бока локтями.
— Да просто так! После смерти моего деда мне было необходимо хоть кому-нибудь верить!
В комнату потихоньку просачивался солнечный свет. Майкл заметил, что Элиан беззвучно плачет.
— Я больше не хочу об этом говорить, — прошептала она.
— Элиан!
— Нет, — она покачала головой. — Оставь меня в покое. Вместе с солнечными лучами в комнату прокралось отчуждение, и между молодыми людьми пробежал холодок.
Как ни странно, воспоминания об отцах разъединили Элиан и Майкла, вместо того чтобы сплотить их.
Будь мы искренни друг с другом, этого бы не случилось, подумал Майкл.
* * *
Евгений Карск курил сигарету. Дожидаясь телефонного звонка, он наблюдал за своей женой. Она укладывала его вещи, как всегда четко и сосредоточенно.
— Я хочу, чтобы ты пожила на даче, пока меня не будет, — сказал он, пуская струю дыма в спальню. — Тебе полезно ненадолго уехать из Москвы.
— За городом пока холодно, — сказала жена. Она была красивой женщиной: темноволосой, стройной, изящной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170