Его западная натура подсказывала, что нужно наклониться к ней, нежно взять ее руки в свои и спросить: “В чем дело, дорогая? Что тебя тревожит?”. Но он знал, что этого делать нельзя: Цзон почувствовала бы себя неловко. Она наверняка долго готовилась к этому разговору. Он должен оценить это. Пусть жена говорит, пусть потихоньку подводит к главному. Если полковник и научился чему-то за шесть лет, проведенных на Востоке, — так это терпению; тот, кто сразу же не усвоил этот урок, рискует навлечь на себя неминуемую беду.— Ты знаешь, Денис, в покое, в спокойствии проявляется гармония жизни. А гармония — это то единственное, к чему стремятся люди. Основа ясного разума, благоприятной и сильной кармы. — Цзон коснулась пальцами тыльной стороны его ладони, лежавшей на гладком подлокотнике кресла. — Ты обладаешь такой кармой, очень сильной кармой. — Она посмотрела ему в глаза. — Я очень боюсь чем-нибудь ее нарушить. Но теперь я должна думать еще об одной жизни, той, в которой смешались и переплелись наши кармы. — Полковник снова кивнул, и Цзон, довольная тем, что он слушает ее и соглашается, продолжала: — Я должна тебя о чем-то попросить.— Ты знаешь, что я сделаю для тебя все, — искренне сказал полковник. — Ведь ты дала мне счастье.Однако эти прочувствованные слова не произвели особого впечатления на Цзон.— Это очень серьезная просьба. Мы должны уехать из Сингапура, — решительно проговорила она и, видя, что муж ее не останавливает, торопливо добавила: — Я знаю, как много значит для тебя твоя работа, но это... — Цзон помолчала в поисках подходящего слова, — это совершенно необходимо для всех нас. Для тебя, для меня и для ребенка. — Она опустила руку на живот, — Мы должны ехать в Японию. В Токио.Полковник рассмеялся, пораженный комизмом ситуации и одновременно заинтригованный необычным поведением жены.— Что в этом смешного? — вспылила Цзон, неправильно истолковав его реакцию. — Нам нельзя оставаться здесь. Нельзя. В Японии — наша карма, там наша — как это называют по-английски? — наша судьба, правильно. Наша судьба.— Я засмеялся из-за случайного совпадения, — успокоил ее полковник. — Не обижайся. — Он погладил тонкую руку. — А теперь скажи, почему мы должны ехать в Токио?— Потому что там Итами. Сестра Цуко.Цзон довольно подробно рассказывала ему о своем первом браке, но, кроме этого, полковник почти ничего не знал о ее прошлом.— И какое отношение она имеет к нашей карме?— Не знаю, — ответила Цзон. — Но сегодня ночью я видела сон.Полковнику было хорошо известно, какое значение здесь придается снам. Да и сам он отчасти им верил, помня, что подсознательное играет в жизни гораздо большую роль, чем полагают многие. В любом случае, сны были тесно связаны с идеей кармы, а в карму полковник уверовал основательно — слишком много лет он провел на Востоке.— Мне снилась Итами, — сказала Цзон. — Это было в большом городе. В Токио. Я пошла за покупками и свернула на маленькую улочку. Меня окружали лавчонки из дерева и бумаги — такими они были, когда Токио назывался Эдо, а Японией правили сёгуны Токугава.Я прошла мимо лавки с весело украшенной витриной и остановилась. В центре витрины стояла кукла — таких красивых кукол я никогда еще не видела.Она была из фарфора, эта кукла, белолицая, в элегантной аристократической одежде. Ее глаза смотрели на меня, и я не могла отвести взгляда. “Купи меня”, — говорили они.Хозяин лавки завернул куклу в шелковую ткань, и я отнесла ее домой. Когда я стала ее разворачивать, кукла заговорила. Ее голос был очень твердый и властный. В ней сразу угадывалась дама из знатного дома.Это была Итами. Она сказала, что мы должны оставить Сингапур и приехать к ней, в Токио.— Ты когда-нибудь встречалась с Итами? — спросил полковник.— Нет.— Цуко показывал тебе ее фотографии?— Нет.— И все-таки ты уверена, что эта кукла была Итами.— Это была Итами, Денис.Полковник, наконец, сделал то, что давно уже хотел сделать — наклонился к жене и взял ее руки в свои. Он увидел, что сегодня ее ногти покрыты темно-лиловым лаком. Минуту он любовался их атласным матовым блеском.— Мы поедем в Японию, Цзон, в Токио. И мы встретимся с Итами.Ее лицо озарилось улыбкой.— Правда, Денис? Это правда?— Это правда.— Но скажи мне, почему ты согласился? Моя душа счастлива, но мой разум не дает мне покоя — почему ты согласился?За день до отъезда Цзон отвела его к Со Пэну.Он жил в деревушке к северо-западу от города, где прежде не ступала нога европейца. Полковник никогда не видел этой деревни на картах. Когда Цзон объяснила ему, куда они направляются, он рассмеялся и сказал, что они не найдут там ничего кроме мангровых зарослей. Тем не менее она стояла на своем, ему пришлось уступить.Было воскресенье, и Цзон уговорила полковника не надевать военной формы.— Это очень важно, — настаивала она, и он надел кремовый полотняный костюм с широкими отворотами, белую шелковую сорочку и темно-синий форменный галстук; при этом полковник увидел себя со стороны — яркое светлое пятно среди изумрудного тропического леса, беззащитная и легко доступная мишень.Цзон была в белом шелковом платье до пят с орнаментом г форме небесно-синих цапель. Она походила на небесное видение. Когда они выехали из города, ослепительно сияло солнце; его жар накатывал обжигающими волнами. Вялый ветерок доносил тошнотворный запах мангровых болот. Дважды они были вынуждены остановиться и пропустить длинных серебристо-черных гадюк, которые извиваясь переползали тропу. Когда это случилось в первый раз, полковник хотел убить змею, но Цзон схватила его за руку и помешала.Далекий и одновременно близкий, как броский театральный задник, восточный горизонт постепенно затягивался громоздящимися друг на друга серыми облаками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152