Вслушавшись в тишину ночи, он услышал литанию, которой его мать вызвала дух его тезки.
Внезапно он почувствовал удушье. Даже близость, к Перл царапала его плоть, как наждаком. Ее руки, так нежно и ласково обнимающие его, показались ему щупальцами спрута, присосавшимися к нему.
Судорожно хватая воздух открытым ртом, он высвободился из ее объятий и спустил ноги с кровати. Поднялся и тихо пересек испещренную пятнами лунного света комнату.
Мгновенно оделся и выскользнул через переднюю дверь, как призрак, рожденный утренним туманом. Когда он вышел на улицу, луна уже зашла, и ночная тьма вновь окутала землю.
* * *
В конце концов, Лантин сам решил свою судьбу.
Он отклонил предложение Даниэлы разъехаться по своим домам. Смерть, сказала она в шутку, всегда утомляет ее.
У Лантина она абонировала его шикарное кожаное кресло. Дом был достаточно велик, и эту комнату Лантин отвел под кабинет. Даниэла почему-то подумала, что если бы у него были дети, он бы устроил здесь детскую.
Всю стену занимали массивные полки красного дерева, заполненные всемирной литературой. Что бы там о Лантине ни говорили, но невежественным человеком его не никто назвать бы не мог.
На письменном столе, тоже красного дерева, стояла фотография самого Лантина, только гораздо моложе. Он улыбался в объектив. Рубашка с открытым воротом и само выражение лица наводили на мысль, что перед вами отчаянный парень и очень чистый. Рядом был столик с пишущей машинкой. Стены кабинета удивляли своей безмятежной голубизной, потолок с лепниной был кремового цвета.
Придя к Лантину, Даниэла облачилась — по его требованию — в домашнее платье от Диора из чистого шелка. До того, как Лантин купил для нее это платье, она знала о том, что существуют домашние платья только понаслышке. Оно было очень приятным на теле: под ним у Даниэлы ничего не было, кроме шелковых чулок, ну и, конечно, пояса с резинками, чтобы чулки держались.
Чулки с резинками — это была все лантинская фантазия, но Даниэла не возражала. В доме у него она всегда ощущала себя, как в паровой бане: жарко, непривычно, иногда мучительно трудно дышать, но, если расслабиться, можно получить удовольствие.
Лантин, как всегда, сам занялся стряпней на кухне. Оставшись одна, Даниэла открыла стеклянную дверцу книжного шкафа, где Лантин хранил свои самые дорогие книги. Сразу же ей попался на глаза роман Полин Реже «История О» на французском языке. Он понравился ей своим шикарным кожаным переплетом и золотым обрезом. Мало кто знал, что она говорила и читала на восьми языках. А к французскому у нее была особая любовь. Французскую прозу она ставила на второе место после русской.
Пролистав первые двадцать страниц, Даниэла уже составила приблизительное представление о романе. На стерео крутился диск с музыкой Моцарта. Через каждые пятнадцать минут забегал Лантин, чтобы перевернуть пластинку или поставить новую. Но на всех был только Моцарт.
Сочетание музыки Моцарта, интеллектуальной прозы Реже и шелкового платья от Диора создало неповторимый букет ощущений, так что у нее даже слегка закружилась голова. Невозможно было поверить, что она все в той же Москве, а не в Париже. В Париже, где ей когда-то удалось завербовать своего лучшего агента.
Вошел Лантин поставить новую пластинку. Опять зазвучала музыка Моцарта, затопив комнату своей чистой мелодией. На Лантине были вельветовые брюки и светло-синяя рубашка из джинсовой ткани. Ступая босыми ногами по персидскому ковру, он приблизился к креслу, на котором она сидела, и сунул ей в рот что-то вкусненькое. Угощение растаяло во рту, и Даниэла даже промычала что-то от удовольствия.
Вот тогда-то Лантин и предложил ей затянуться из трубочки с длинным чубуком, сделанной из слоновой кости, которую он держал в руке. Резная чашечка цвета хризантем была набита опиумом, черным как ночь.
Лантин зажег ароматное зелье и передал трубочку ей. Даниэла сделала затяжку. Чубук был очень приятным на ощупь. Конечно, в программу обучения в Высшей школе КГБ, которую в свое время закончила Даниэла, входило знакомство с наркотиками. Преподаватели описывали очень подробно эффект, производимый различными наркотическими веществами на мозг, нервную систему, координацию движений и так далее. Но пробовать, разумеется, не давали. Ну а когда она начала работать в органах, то ей и подавно было не до этого. Аналитическая работа требовала ясности мысли.
Они докурила трубку, передавая ее друг другу. Лантин вернулся к стряпне, а она возобновила чтение. Ноздри приятно щекотал запах свежей кинзы, чеснока и перца, доносящийся с кухни. Опиум обострил ее восприятие мира, дал возможность одновременно читать книгу и думать о посторонних вещах. Мягкая кожа кресла, сначала холодившая ее снизу, теперь казалась теплой, как губы любовника. Она. заерзала. Да и сюжет книги, что она читала, тоже действовал возбуждающе.
Запах кожи, такой мужественный, смешиваясь с запахами лантинской стряпни, создавал какое-то странное ощущение цельности, которого Даниэла не могла себе объяснить. Йинь и янь - мужское и женское начало.
Ее решимость порвать с Лантиным колебалось в ее сознании, как пламя свечи на ветру. По правде говоря, ей нравились вещи, которые он ей дарил. В них был приятный аромат декаданса. Вот, например, это ее домашнее платье было абсолютно декадентским. Оно ласкает тело при каждом движении. Да и сам Лантин был декадентом до мозга костей, и это странным образом тоже ее возбуждало. Возвышенная музыка Моцарта ласкала ее слух, как проза Реже — мозговые извилины.
Она буквально купалась в море эмоций, раскрепощающих ее желания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219