ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Поэтому было решено, что товарищу Ши будет предоставлен срок в тридцать дней, в течение которого он должен будет обдумать проблемы, вытекающие из предложенной им политики относительно Гонконга. Затем второе слушание по этому вопросу будет проведено в этом зале. Если работа товарища Ши Чжилиня будет признана неудовлетворительной, то товарищ Хуан Сяо заменит его на этом посту. Таково решение правительства.
Выходя из Зала Высшей Гармонии, Чжилинь заметил довольную улыбку на лице У Айпина, Наверное, не меньшее удовольствие было бы написано на нем, если бы этот фанатик подложил мне бомбу под рабочий стол, - подумал Чжилинь, внезапно почувствовав свой возраст. И еще он подумал, что, по-видимому, его два главных врага — время и власть — сговорились разделаться с ним после долгих лет мирного сосуществования. Наверно, У Айпин — их агент.
Видать, пришло мое время, - думал он. — Петля вес туже стягивается вокруг моего горла. Если это так, то мне не суждено воспользоваться плодами своего генерального плана, потому что и сам этот РЕН, возможно, есть лишь сон умирающего старика.
* * *
Японские Альпы пересекали остров Хонсю почти точно посередине. В отличие от Альп в Европе, растительный покров которых сформировался лишь после ледникового периода, их азиатские побратимы лишь слегка пострадали от движения ледника. Их узкие живописные ущелья образованы всего лишь ежегодным таянием снегов в горах да обильными муссонными дождями. Японские Альпы — сущий рай для растений, особенно широколиственных деревьев — таких, как дуб и бук. Роскошная и разнообразная флора здесь разительно отличается от европейских гор с их типичными «альпийскими» лугами.
Северные отроги Японских Альп носят название хребта Хида. К югу, где горы выходят к побережью Японского моря, находится самый опасный, с точки зрения альпинистов, массив в Азии, состоящий из двадцати пиков, шесть из которых превышают десять тысяч футов.
Священная Татеяма — одна из них. К северу от нее поднимается Сироумаяма, а к югу — пятиглавый массив Хотака, напоминающий контурами вершину Маттергорн на швейцарско-итальянской границе.
Татеяма тоже включает в себя несколько пиков, на одном из них, на пике Ояма, расположилось буддийское святилище, построенное еще в VIII веке. Рядом с ним — пик Цуруги. Из-за своей восьмиглавой вершины, резко уходящей ввысь, он получил свое название Меч. Среди японских альпинистов бытует выражение «взойти на Меч», по смыслу близкое к известному «перейти Рубикон»: говорят, что, начав взбираться на Цуруги, уже невозможно повернуть назад.
В наши дни до многих точек на этой горе можно добраться на машине или даже на фуникулере. Тем не менее, она до сих пор сохраняет свою репутацию удаленного и неприветливого места. Конечно, никому из туристов, во множестве поднимающимся по единственной доступной для них тропе, чтобы полюбоваться видом, открывающимся с одной из нескольких площадок обозрения, не придет в голову остаться здесь на ночь, не говоря уж о том, чтобы построить здесь себе дачу.
Это была одна из причин, по которым Ничирен решил сделать Цуруги своей тайной резиденцией, а другими словами — своим настоящим домом.
Вот в эту свою каменную хижину на северном склоне Меча он и привез Марианну. Он выбрал это место для дома потому, что оно находилось в стороне от туристских маршрутов, а также потому, что оно пользовалось дурной репутацией и отпугивало посетителей своими климатическими особенностями. Зимы приносили с собой свирепые ветры, снегопады и обледенение. В январе здесь сугробы достигали глубины в шесть или даже семь футов. Но зато в ясные дни их жемчужная голубизна просто потрясала. И когда солнечные лучи пронзали обледеневшие шершавые склоны Цуруги, вспыхивали такие радуги, что душа была готова воспарить.
Сюда Ничирен должен был периодически удаляться, чтобы зализать свои раны и снова обрести цельность.
А летом здесь и вообще была сказка. Душная жара, накрывающая Японию, как одеялом, оставалась далеко внизу, теряясь в голубоватой дымке. Прямые солнечные лучи на этом возвышении обжигали сухим жаром, как японская баня фуро, и этот жар был таким же очищающим. Но под узорчатой сенью дубов и буков приятный холодок сохранялся даже в середине августа.
Ничирен заварил чай и сидел, потягивая ароматный напиток из простой глиняной чашки. Лучшее место для чаепития — традиционная японская энгава: нечто среднее между прихожей и верандой. Летом она остается всегда открытой и, продуваясь даже теплыми ветрами, остужает внутреннюю часть дома. Зимой она закрывается от капризов непогоды, увеличивая таким образом жилое пространство. Она выполняет важные социальные функции. В Японии считается неприличным отпустить даже случайного посетителя — например, почтальона, — не предложив ему чашки чая. но приглашение его внутрь жилища сопряжено с длинной чередой формальностей, обременительных и для гостя, и для хозяина. Энгава же, являясь своего рода нейтральной территорией, не обязывает к подобному обмену любезностями.
Все эти соображения по поводу значения этой важной части традиционного японского дома проносились в уме Ничирена, когда он сидел, любуясь грандиозным видом, открывающимся с его энгавы. Время от времени он подцеплял палочками нежную маринованную сливу из большой банки и клал ее на блюдо с белым вареным рисом. Он наслаждался своим хиномару бенто, ранним завтраком, ловко орудуя деревянными палочками.
Вторая тень скользнула по полированным доскам пола, наложившись на его собственную. Он не повернулся, а лишь спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219
Выходя из Зала Высшей Гармонии, Чжилинь заметил довольную улыбку на лице У Айпина, Наверное, не меньшее удовольствие было бы написано на нем, если бы этот фанатик подложил мне бомбу под рабочий стол, - подумал Чжилинь, внезапно почувствовав свой возраст. И еще он подумал, что, по-видимому, его два главных врага — время и власть — сговорились разделаться с ним после долгих лет мирного сосуществования. Наверно, У Айпин — их агент.
Видать, пришло мое время, - думал он. — Петля вес туже стягивается вокруг моего горла. Если это так, то мне не суждено воспользоваться плодами своего генерального плана, потому что и сам этот РЕН, возможно, есть лишь сон умирающего старика.
* * *
Японские Альпы пересекали остров Хонсю почти точно посередине. В отличие от Альп в Европе, растительный покров которых сформировался лишь после ледникового периода, их азиатские побратимы лишь слегка пострадали от движения ледника. Их узкие живописные ущелья образованы всего лишь ежегодным таянием снегов в горах да обильными муссонными дождями. Японские Альпы — сущий рай для растений, особенно широколиственных деревьев — таких, как дуб и бук. Роскошная и разнообразная флора здесь разительно отличается от европейских гор с их типичными «альпийскими» лугами.
Северные отроги Японских Альп носят название хребта Хида. К югу, где горы выходят к побережью Японского моря, находится самый опасный, с точки зрения альпинистов, массив в Азии, состоящий из двадцати пиков, шесть из которых превышают десять тысяч футов.
Священная Татеяма — одна из них. К северу от нее поднимается Сироумаяма, а к югу — пятиглавый массив Хотака, напоминающий контурами вершину Маттергорн на швейцарско-итальянской границе.
Татеяма тоже включает в себя несколько пиков, на одном из них, на пике Ояма, расположилось буддийское святилище, построенное еще в VIII веке. Рядом с ним — пик Цуруги. Из-за своей восьмиглавой вершины, резко уходящей ввысь, он получил свое название Меч. Среди японских альпинистов бытует выражение «взойти на Меч», по смыслу близкое к известному «перейти Рубикон»: говорят, что, начав взбираться на Цуруги, уже невозможно повернуть назад.
В наши дни до многих точек на этой горе можно добраться на машине или даже на фуникулере. Тем не менее, она до сих пор сохраняет свою репутацию удаленного и неприветливого места. Конечно, никому из туристов, во множестве поднимающимся по единственной доступной для них тропе, чтобы полюбоваться видом, открывающимся с одной из нескольких площадок обозрения, не придет в голову остаться здесь на ночь, не говоря уж о том, чтобы построить здесь себе дачу.
Это была одна из причин, по которым Ничирен решил сделать Цуруги своей тайной резиденцией, а другими словами — своим настоящим домом.
Вот в эту свою каменную хижину на северном склоне Меча он и привез Марианну. Он выбрал это место для дома потому, что оно находилось в стороне от туристских маршрутов, а также потому, что оно пользовалось дурной репутацией и отпугивало посетителей своими климатическими особенностями. Зимы приносили с собой свирепые ветры, снегопады и обледенение. В январе здесь сугробы достигали глубины в шесть или даже семь футов. Но зато в ясные дни их жемчужная голубизна просто потрясала. И когда солнечные лучи пронзали обледеневшие шершавые склоны Цуруги, вспыхивали такие радуги, что душа была готова воспарить.
Сюда Ничирен должен был периодически удаляться, чтобы зализать свои раны и снова обрести цельность.
А летом здесь и вообще была сказка. Душная жара, накрывающая Японию, как одеялом, оставалась далеко внизу, теряясь в голубоватой дымке. Прямые солнечные лучи на этом возвышении обжигали сухим жаром, как японская баня фуро, и этот жар был таким же очищающим. Но под узорчатой сенью дубов и буков приятный холодок сохранялся даже в середине августа.
Ничирен заварил чай и сидел, потягивая ароматный напиток из простой глиняной чашки. Лучшее место для чаепития — традиционная японская энгава: нечто среднее между прихожей и верандой. Летом она остается всегда открытой и, продуваясь даже теплыми ветрами, остужает внутреннюю часть дома. Зимой она закрывается от капризов непогоды, увеличивая таким образом жилое пространство. Она выполняет важные социальные функции. В Японии считается неприличным отпустить даже случайного посетителя — например, почтальона, — не предложив ему чашки чая. но приглашение его внутрь жилища сопряжено с длинной чередой формальностей, обременительных и для гостя, и для хозяина. Энгава же, являясь своего рода нейтральной территорией, не обязывает к подобному обмену любезностями.
Все эти соображения по поводу значения этой важной части традиционного японского дома проносились в уме Ничирена, когда он сидел, любуясь грандиозным видом, открывающимся с его энгавы. Время от времени он подцеплял палочками нежную маринованную сливу из большой банки и клал ее на блюдо с белым вареным рисом. Он наслаждался своим хиномару бенто, ранним завтраком, ловко орудуя деревянными палочками.
Вторая тень скользнула по полированным доскам пола, наложившись на его собственную. Он не повернулся, а лишь спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219