Чтобы действовать наверняка, она достала из складок
одежды иглу и своим волосом прикрутила ее к острию стрелы. Прицелилась.
Впервые ей доводилось целиться в человека.
Расчеты оказались верными. Когда упал вожак, а потом несколько воинов
из тех, что несли вещи, остальные в панике бросились наутек, даже не
попытавшись установить, откуда же летят стрелы. Эрлис подождала, не
вернется ли кто из воинов, и медленно, словно на казнь, двинулась в дом.
Эрлис нашла Крейона в той комнате, где была картина, и "Меченая
молнией" смотрела на него со стены. Эрлис опустилась на колени. Глаза ее
видели только смертоносную иглу в запястье любимого. Она не знала, сколько
времени просидела так, словно неживая. Ненависть - черная, дикая, тяжелая,
лютая ненависть разгоралась в ее душе неудержимым пламенем, уничтожая все
другие чувства. Пепел заполнил ее всю, она стала легкой и звонкой, словно
стрела, нацеленная на врага. Ратас говорил: "Найдется ли на свете такая
гроза, что заставила бы ее отступить, и молния такая, что опалила бы ей
душу?" А она ощущала себя сейчас сожженной дотла руиной, в которую никогда
не вернутся прежде жившие здесь люди... Будь у нее еще одна игла, она не
замедлила бы пустить ее в ход. Но иглы не было.
Скрипнула дверь, за спиной у нее послышались шаги. Она обернулась. На
пороге стоял Ратас.
- Если б я умел летать, Эрлис, - сказал он, - я не опоздал бы.
Проклятое время ненависти!

IX
Эрлис окончила свой рассказ. Было тихо и темно, и в углу шуршали
мыши. Вита не решалась нарушить молчание. Эта странная женщина из чужого
мира, недавно еще такая далекая от нее, стала сейчас такой родной, словно
сестра. Меченая молнией... Ей так хотелось сказать Эрлис что-то хорошее и
ласковое, но нужные слова не приходили, а она боялась обидеть ее гордость
неуместной жалостью.
Вдруг что-то со стуком покатилось по полу. Эрлис порывисто вскочила и
наклонилась.
- Сигнал тревоги, - она подняла с пола и показала Вите камешек,
обвитый красной ниткой. - Его вбросили снаружи в дымоход. Ратас дает нам
знак - сам или через кого-то из своих посланцев. Нужно уходить отсюда
побыстрее!
Вита привычным движением бросила сумку на плечо и накинула плащ так,
как учил ее Ратас.
- Будешь идти за мной, - сказала Эрлис, - так, чтобы не терять меня
из виду. Двигайся не слишком быстро, но и не слишком медленно, тогда не
будешь обращать на себя внимания. И не бойся ничего. Ратас и его друзья
знают, что мы оставляем убежище, и прикроют нас.
- Я не трусиха, - отозвалась Вита.
- Каждый может ощутить страх, и в этом нет ничего зазорного. А уж
дальше все зависит от тебя: или ты одолеешь страх, или страх осилит тебя.
Они поднялись по шаткой лесенке на поверхность (их укрытие оказалось
чем-то вроде землянки, вырытой посреди развалин), прошли мимо
полуразрушенных домов. "Это после черной лихорадки они остались", -
шепнула Эрлис. Возле последнего дома Вита остановилась, а Эрлис, как они и
договорились, пошла вперед. Через несколько минут и Вита ступила на
мостовую. Сердце сильно стучало, но вскоре она успокоилась. Ведь впереди
беспечной и легкой походкой, словно и знать не знала ни о какой опасности,
шла Эрлис. Одинокие прохожие равнодушно шли мимо.
Это была другая улица, не та, по которой вел ее Ратас, - мощеная
камнем, и дома добротнее и нарядней. Однако и тут резал глаза такой же
пестрый хаос.
Эрлис дошла до перекрестка и завернула за угол большого красного
дома. Вита ускорила шаг - и вдруг наткнулась на воинов в знакомых ей
золотых шлемах. Они не делали попыток задержать ее, просто стали у нее на
пути и окружили девушку плотным кольцом. Как Крейона, мелькнуло в голове.
Что делать? Сквозь кольцо воинов не прорваться, а если бы это и удалось,
Бита все равно не знает, куда бежать. Она попала в ловушку. Видно, Грозный
бог успел перехватить посланца Ратаса... Воины шаг за шагом наступали на
Виту, оттесняя ее от улицы, которой пошла Эрлис.
Девушка попятилась - и натолкнулась на высокого человека, незаметно
выросшего у нее за спиной. Властным движением он сбросил покрывало с
головы Виты. Глаза его так и впились в девушку, казалось, они просверлят
ее насквозь, тонкие губы кривила усмешка. Желтый плащ с красной каймой,
длинный нос... Внезапно Вита поняла, кто перед нею, и от ужаса у нее ноги
отнялись: Турс, безжалостный Турс, тот, кто оставил шрам на лице Эрлис!
Турс заметил ее испуг и коротко хохотнул. Это помогло Вите справиться
с собой. Она спокойно выдержала взгляд Турса и ровным, неторопливым шагом
двинулась за ним.
Хоть никто им, казалось бы, не угрожал. Турс, искоса поглядывая на
Виту, для чего-то вытащил меч из ножен. Луч заходящего солнца упал на
него, и Вите вспомнились глаза Ратаса, в которых вспыхивал отблеск
стального лезвия. Где он сейчас? Как хотелось ей поверить в то, что он
опять ее освободит. Но когда Ратасу станет известно, что она оказалась в
западне? И куда теперь ведут ее? Наверное, в замок Грозного бога - вон
высятся четыре башни на фоне вечернего неба...
Часовые возле входа приветствовали Турса, трижды ударив мечами о
щиты. Тяжелая дверь со скрипом закрылась, и у Виты мороз пробежал по коже.
В глубине души она надеялась, что по дороге к замку ее отобьют, как тогда,
в подземелье... Трудно будет проникнуть за эти крепкие ворота, каменные
стены! Нет, она должна полагаться только на себя. Что говорил Крейон в
последний свой день?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23