Но начальник СМУ уже сам бежал к нему через перекресток. Доктор Рыжиков и
здалека виновато улыбнулся жене архитектора Бальчуриса.
Ц А я как раз из больницы, искал вас! Ц радостно запыхался начальник. Ц
Едемте, пока не уехал! Он на объекты спешит!
Жена архитектора Бальчуриса удивленно пожала плечами.
Ц Машина за углом! Там стоянка!
Ц Да вот меня ждут… Ц робко сказал доктор Рыжиков.
Ц Ну давайте скажем. Я скажу! Ведь уедет, когда его снова рожу? Полчаса все
го? Хотите, и гражданочку подвезем?
Во всех безропотных поездках со строителем доктор Петрович уже узнал, чт
о такое акт приема государственной комиссии, что такое перечень устрани
мых недоделок, что такое плиты «М-21» в отличие от заказанных «М-23»… Что так
ое поквартальность фондовых поставок и нехватка малых механизмов на ст
ройобъектах. Узнал много чего. Но, видимо, еще не всё.
Как раз сейчас можно было пойти с женой архитектора Бальчуриса. Редкий с
лучай, редкие два часа без видимого дела. Редкая встреча на улице. И дни ст
али длиннее. И холод не загоняет в подъезд. Потеплело. Можно переходить на
берет, да никак не попасть домой.
Ц Ну, я предупрежу… Ц робко попросил он. Ц Но я ведь все уже узнал…
Ц Не все! Ц умоляюще тихо сказал начальник СМУ. Ц Вот еще раз, и все. А то
вы там думаете, что это я…
Каждый раз, прощаясь он заглядывал доктору Рыжикову в лицо и панибратски
хлопал его по ладони: «Ну, теперь все?» Ц «Все!» Ц заверял доктор Рыжиков.
«Правда все?» Ц ободренно повторял начальник. «Правда!» Ц как можно тве
рже говорил доктор Рыжиков. Начальник уходил успокоенный. И потом появля
лся в больнице или возникал в городе. «Напустили вы на меня этого студент
а, теперь поедемте еще раз…» И снова: «Все?» Ц «Все!» Ц «Правда все?»
Ц В последний раз, Ц сказал он.
Ц Я предупрежу, Ц сказал доктор Рыжиков, увидев что-то в его глазах. Что-
то, с чем нельзя было отпускать человека от себя. Даже такого с виду самоув
еренного и самостоятельного.
Он повернулся, чтобы пойти к жене архитектора Бальчуриса и предупредить
ее, но ее уже там не было.
Ц Доктор, Ц сказал начальник в машине, уже снова самоуверенно повеселе
вший, Ц а чего бы нам так не поговорить…
Ц Как так? Ц простился с женой архитектора Бальчуриса доктор Петрович.
Теперь уже навек.
Ц Ну по-человечески… Не в кабинетах, а дома… У меня пиво бутылочное как р
аз есть, рыба сушеная… Завернем после? Все равно вечер… Ну завернем, а? Хот
ь про футбол поговорим, про Фишера, а не про… Вы в шахматишки как? А то сидиш
ь по вечерам, думаешь… У вас хоть операции. Хоть помянем его по-людски…
Доктор Рыжиков обязан был сказать, что у него неврологическая аллергия к
пиву. И это была истинная правда. Но, почему-то сейчас эта невинная правда
показалась жестокой. Он ее отложил. Ибо на горизонте замаячила еще одна б
оль. Пускай на этот раз полезная и им же самим нарочно или нечаянно вызван
ная. Лечебная Ц но все же боль. И бежать от нее он не мог.

50

Но она ждала его у больничных ворот. Короткая стрижка, без шапки, кожаный п
лащ, поднятый воротник. Женщина из кинофильма. Но про кого-то другого. Тол
ько этого другого рядом не оказалось, и доктор Рыжиков взял у нее тяжелую
базарную сумку. «Ваше величество женщина, да неужели ко мне?»
Ц К вам, Ц сказала она просто. Ц А то вы никогда не узнаете про свой успе
х.
Доктор Рыжиков послушно стоял в коридоре с сумкой в руке, пока жена архит
ектора Бальчуриса снимала и вешала плащ. Потом был проведен на кухню, где
еще никогда не бывал, и присутствовал при выгрузке кефира, базарной кури
цы, десятка яиц, пачки молока, кульков вермишели и риса, батона. Расставляя
все это, доктор Рыжиков несколько раз столкнулся руками с руками жены ар
хитектора Бальчуриса, из-за чего и уронил вермишель. Кухня показалась ем
у крайне тесной, хотя в самом деле была просторной, как и положено в домах
городского начальства.
Она поставила чай, насыпала в вазу конфет и печенья. Впервые она не повела
доктора Рыжикова смотреть архитектора Бальчуриса. Впервые плотно закр
ыла дверь в его комнату. Доктор Рыжиков даже втайне подумал, что может быт
ь, архитектора куда-то увезли. Такое ощущение, что там никого нет…
Это мелькнуло в таких подземных катакомбах подсознания такой слабой ис
крой, что он сам не заметил.
Он помог ей перенести в комнату печенье, чашки, блюдца, чайник, варенье. Ка
к всегда, когда на большом столе размещался макет с чертежами, чай расста
вили на журнальном столике возле низкой тахты, на которую пришлось и сес
ть Ц вынужденно близко, касаясь друг друга коленями. Доктор Рыжиков бли
зко увидел гладкую ткань юбки, крепкие круглые колени в модных тогда чер
ных ажурных чулках. До того близко, что можно было положить на них теплую о
т чая ладонь и с фальшивой задушевностью сказать: «Ничего, все обойдется
…» Не уточняя, что именно и как обойдется и должно обойтись.
Со вторым глотком чая и первой ложкой вишневого варенья доктор Рыжиков п
очувствовал страх, что его заподозрят в этом намерении. И если он как-нибу
дь не так пошевелится, то может получить и чашку чая в физиономию. И чем бо
льше, естественно, он боялся, тем сильнее магнитили его эти теплые колени.

Ц Вот письмо, Ц доверчиво протянула листок из лощеного дорогого фирме
нного конверта жена архитектора Бальчуриса.
Пока доктор Рыжиков вчитывался в сообщение, она сказала, что на междунар
одный тур конкурса допущено семь работ из двадцати девяти.
В награду она пододвинула ближе к нему конфетницу с загадочными тогда тр
юфелями, розетку с клубникой и сердечно сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132