ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Ц Как будто мы не знаем, что они там
целуются.
Ц Давай расскажем папе, Ц подзуживала Танька, изливая и свою обиду под
тот же сиреневый куст. Ц На мне, наверное штук десять щипляков. У-у…
Ц А в нашем классе двое целовались, Ц надела Анька трусики, щелкнув рез
инкой по животу. Ц Их на родительском собрании ругали. А мы их спрашиваем
: ну как, приятно целоваться или нет? А она говорит: я вам желаю это испытать
самим. Подумаешь, тайна военная! Это раньше запрещалось целоваться, а теп
ерь целуйся сколько влезет.
Ц Ну давай скажем папе, Ц щелкнула трусиками и Танька, не оставляющая в
редной идеи.
Ц Папе не надо, Ц задумалась предусмотрительная Анька. Ц А то она на на
с закапает. А он в нас кашу пихать станет.
Эта моральная стойкость понравилась доктору Рыжикову.
Ц Интересно, а папа целуется? Ц вдруг проявила Танька нездоровый интер
ес.
Ц Не знаю, Ц честно ответила Анька. Ц Он все время работает. Ему, наверн
ое, некогда.
Ц Там есть красивые врачихи, Ц вздохнула маленькая Танька почти по-рыж
иковски. Ц Наверное, как мама.
Ц Вот еще, Ц возмутило Аньку такое кощунство. Ц Как мама там и близко не
т!
Ц Конечно нет… Ц взгрустнула Танька. Ц А ты маму хорошо помнишь?
Ц Хорошо, Ц отрезала старшая Анька.
Ц Жаль, ее нет, и папе целоваться не с кем. А как ты думаешь, это здорово?
Ц Тебе-то что! Ц почувствовала Анька ответственность старшей за нравс
твенность младшей. Ц Ну-ка домой, расцеловалась! Шагом марш!
Ц Отстань! Ц взвизгнула ущипленная Танька. Ц Сама ты шагом марш, приши
бейка! Ой, дождик, бежим!
По крыше рыжиковского сарая ударили теплые летние водяные дробинки. Две
пары тапочек прошлепали по мокнущему кирпичу к веранде. Худая Танька уве
ртывалась от плотной, скорой на расправу Аньки, почему-то болезненно реа
гировавшей на клички «унтерша» и «пришибейка».
Размельченные капли брызгали в щели сарая. Доктор Рыжиков никак не мог п
ошевелиться, связанный чужими тайнами. В том числе и тайной дочери Валер
ии, не ночующей дома. Валерия, тот выросший сюрприз, который поднесла свои
м родителям юная одноклассница доктора Рыжикова после того дождливого
медового дня. Когда он давно был на фронте, не гадая и не думая, что стал отц
ом, наравне с бородатыми «батями». Отцом, которого ее родители в память о т
ом сюрпризе еще долго называли только «он» и «хулиган». И пускали на свой
порог только для того, чтобы высказать все как губителю ее судьбы и красо
ты, якобы увядшей от раннего материнства! Для них, но не для него!
Так и узнаешь, что творится в твое отсутствие. Оказывается, просто некому
варить утром овсяную кашу, в которую он свято верил. И девки, видимо, переб
иваются хлебом с колбасой. Ночуя дома, доктор Петрович лично к семи тридц
ати утра варил эту бурду на воде Ц в одной руке ложка, в другой книга. Для с
пящих девок это позвякивание ложки и побулькивание массы было ненавист
ным предвестником неотвратимого пробуждения. Они, в отличие от доктора П
етровича, ни в грош не ставили значение для развивающихся девичьих орган
измов овсяной каши «геркулес» (на воде). Они любили колбасу.
Без него эта обязанность возлагалась на старшую дочь. И вот тебе на! Жизнь
ю пользуйся, живущий. Может, Валера Малышев ему уже и не будущий родственн
ик, а настоящий? Пока он тут в сарае вор вором. Глаза слипались… Когда-то он
умел не спать по три ночи. Теперь это кончилось. Сам не заметил как. Наверн
ое, как кончается молодость. Тоже незаметно. Недоспав, доктор Рыжиков ход
ил теперь в летаргии, и выручали только заседания. Но завтра заседаний не
было. Только одна операция. И пять часов сна ему были нужны позарез. Пожалу
й, даже шесть. Но, допустим, он заявится. Что тогда? Эта дурочка будет пойман
а. Высокомерная Валерия. Гордая и недоступная. Как ледниковая вершина. Ка
к ледяной склон, к которому каждый раз снова и снова подступает атлет и ки
бернетик Валера Малышев. Чтобы завоевать улыбку или взгляд. И поймана.
Даже зайцу противно быть пойманным. А гордой вершине подавно. Она, вершин
а, на свое имеет право. Если бы даже это была посторонняя вершина, доктор П
етрович вообще философски смотрел бы, какая сейчас над ней крыша. Но верш
ина была своя. И то-то и оно. Тот самый двухлетний сюрприз. Гордая и пойманн
ая своя вершина Ц как это грустно! Если в дом. А если обратно в больницу Ц
промокнешь как суслик. И рыжая Лариска в дежурке бог знает что решит. Куда
же тогда?
Дождь приударил стеной и промыл все насквозь. Капли сочились за шиворот.
Запахло мокрым деревом и молодой сиренью. Никто не прибежал спасаться. В
ремя шло. Дождь только сначала был теплый. С сыростью в сарай проникал хол
од. Он отпугивал от ночевки здесь с Рексом. Доктор Рыжиков сидел и думал, к
ак ему быть. Во-первых, с гордой вершиной, во-вторых Ц с Туркутюковым. Во-в
торых, с Рексом, во-первых с гордой вершиной. Во-первых, с архитектором Бал
ьчурисом, во-вторых Ц с Туркутюковым. Во-первых, с гордой вершиной…

12

Один механик электронного концерна в ФРГ слухом отличает шумы, которые н
е улавливает ни один прибор. Слышали? Он там работает акустическим дегус
татором. Пришлось ему застраховать свои уши в агентстве Ллойда на полмил
лиона долларов…
Обритая голова Туркутюкова представляла собой нечто ни на что не похоже
е. Может быть, на высоту военных лет, изрытую траншеями и воронками. Вечеро
м он уснул, убаюканный бромом, люминалом, хлоралгидратом, демидролом, сед
уксеном или черт-те чем еще, а также спокойным лицом доктора Рыжикова, мон
отонно рассказывающего про наиболее яркие воздушно-десантные операци
и второй мировой войны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики