Ц растерялся далекий от спортивных хитросте
й жрец красоты. Ц А! Тренировки! Я так и понял! Бу-га-га!
Ц Не «бу-га-га», а лучше скажите: если я здесь натяну, ничего или перекоси
тся? Ц Лариска потеряла конец нерва и рассердилась.
Ц Где? Ц оторвал Черчилль взгляд от ее вздрагивающей спины. Ц Не бойте
сь, абсолютно симметричных лиц вообще нет в природе. Это только у роботов.
Чем человек талантливей, тем лицо кривее. Слышали? Вон у вашего хирурга ка
кой блин мятый, видели?
Ц Видели, слышали… Ц Златокудрая, согнувшись, скользила красными паль
цами в лицевых мышцах Туркутюкова. Ц Вы по делу скажите!
Ц По делу ничего, можно чуть натянуть, Ц Черчилль с табуретки напряженн
о вытянул шею, Ц только потом не зашивайте по граням, швы чуть смещайте, ч
тоб углы не выпирали…
Вернулся доктор Рыжиков с полным ртом бутерброда и снова трижды вымытым
и, поднятыми, как под дулом, руками.
Ц Смотрите, а сегодня быстро, Ц обозрел он поле боя. Ц Хоть и без бормаш
ины, врукопашную… Ай да мы!
Шесть часов от первого разреза. Пальцы и шеи свело, пот течет под халатами
из-под мышек. И все конца не видно.

38

Ц То, что вы видели, Сулейман, это не счастье, Ц грустно вздохнул доктор Р
ыжиков.
Ц Это? Ц покачал головой Сулейман. Ц Если это не счастье, то что тогда с
частье? Одна заколка на галстуке знаете у него сколько стоит?
Ц Не знаю, Ц сказал доктор Рыжиков. Ц Я в этом не разбираюсь. Знаю тольк
о, что это не счастье, а борьба с несчастьем. Каждый, на кого оно свалилось, б
орется с ним по-своему. И хорошо, если борется. Разве нам лучше было бы, если
бы он пришел в заплатах и слезах, смотрел на нас с упреком: вы и высокие, и с
тройные… И мы бы чувствовали себя виноватыми. Хоть и «я знаю, никакой моей
вины…». Пусть лучше сверкает как елка и смотрит на нас свысока. Не думайте
, это не просто. Это надо быть солдатом жизни, несчастьеборцем.
Сулейман посмотрел на доктора Петровича внимательней, чем всегда.
Ц Вы как от нас с Востока пришли, Юрий Петрович. Как у Омара Хайяма училис
ь. Он ведь тоже сказал: «Жизни стыдно за тех, кто сидит и скорбит…» Я смотрю,
вы даже счастливых жалеете…
Ц Да нет, я не жалею, Сулейман, Ц тем не менее довольно жалостливо вздохн
ул доктор Петрович. Ц «Нас не надо жалеть, ведь и мы б никого не жалели». Сл
ышали? Должны слышать. Просто я за то, чтобы счастливых было больше. Кто сч
астлив, кто жизнью доволен, тот и другим добра желает. А другие Ц это и мы с
вами…
Ц Извините, Ц Сулейман позволил себе большую, чем когда-либо, твердост
ь. Ц Извините, сколько я видел, у кого все есть, тот хочет еще больше. А друг
им никому ничего не желает. Особенно добра.
Ц Это разные вещи, Ц терпеливо сказал доктор Рыжиков. Ц Я не говорю: кто
все имеет. Можно иметь все, что хотите, и ненавидеть жизнь. Чаще всего так и
бывает: слишком это все дорогой ценой достается. Либо унижениями, которы
х потом от других требуешь, либо болезнями, которых потом всем тоже желае
шь. Еще Сенека говорил: необходимое так легко найдешь повсюду; лишнее нуж
но всегда искать, тратя душу. Или еще: природа требует только хлеба и воды,
а для этого никто не беден.
Ц Кто? Ц спросил Сулейман.
Ц Сенека, Ц сказал доктор Рыжиков. Ц Философ древнеримский.
Ц Как хорошо сказал, Ц оценил Сулейман. Ц Если бы я знал, я бы так жены ро
дственникам и ответил. А то еще думал, но слов найти не мог.
На что доктор Рыжиков окончательно заключил:
Ц А теперь все же идите домой.
Ц Извините, Ц мягко улыбнулся Сулейман.
Ц Я серьезно говорю, Сулейман.
Ц И я серьезно. Ц Теплые золотые искры прыгнули и спрятались в темных г
лазах. Ц Вы идите домой, отдохните.
Ц Я не имею права, Ц сказал доктор Рыжиков. Ц Идите, Сулейман, я, к сожале
нию, не могу вам даже полдежурантских платить за ночной караул. А вам завт
ра работать.
Ц И вам завтра работать, Ц мягко, но твердо не соглашался Сулейман. Ц Не
надо меня обижать, Юрий Петрович.
Ц Как обижать? Ц удивился доктор Рыжиков.
Ц Вы думаете, что перс только за деньги может ночью возле больного сидет
ь?
Ц Извините, Сулейман! Ц попросил теперь доктор Петрович. И очень огорче
нно, так что у Сулеймана мелькнули в глазах его теплые искры, и от тороплив
о сказал:
Ц Это вы извините! Я учиться хожу, а знания дороже любых денег. Это я за них
должен платить, а получаю бесплатно.
Посмотрели друг на друга и тихо прыснули. От такой разведенной собою тор
говли. Все рвутся платить, когда нечем. Посмотрим, когда будет чем…
Доктору Рыжикову было легче: он совсем переселился во флигель, принеся и
з дому мыло и зубную щетку. Собранного по мелким частям Туркутюкова нель
зя было оставлять ни на минуту. Каждый час протирать тампончиками скован
ный рот, следить за дыхательными путями и за тем, чтобы он в минуту нетерпе
ливого любопытства не сорвал повязку и не полез к зеркалу. Клизма на ночь,
дыхательная гимнастика, жидкое кормление, туалет, уколы Ц набиралось не
отрывно на круглые сутки. Ни спящего, ни глядящего доктор Рыжиков не мог е
го оставить одного. А ставок всего Ц у него да половина у Сильвы Сидоровн
ы. Больше не положено. Сильву Сидоровну он берег для дневных полноценных
дел, ночью перебивался, отгоняя от себя то Сулеймана, то бывшую рыжую, а ны
не златовласую портниху сосудов, нервов, лоскутков. Но чаще Сулеймана.
Ц Да что там получать, Сулейман! Ц вполне искренне образумливал он. Ц Э
то же скифство… Изучать надо микрохирургию, микроскоп, лазер…
Ц Я таких операций, как у вас, никогда не видел, Ц покачал головой Сулейм
ан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132