Нет, молодец
вы все-таки!
Ц Да, это большая удача, Ц сдержанно похвалил себя доктор Петрович.
Ц Я бы ни за что не додумался, Ц преклонился перед доктором Петровичем
районный.
Ц До чего? Ц спросил Петрович, думая, что до семи лет строгого режима.
Ц До трубки в трахее! Ц восторженно воскликнул районный коллега. Ц Ес
ли бы не она Ц кранты!
Ц Что? Ц спросил доктор Петрович.
Ц Кранты. Ну, летальный исход. Мы ее раза три подключали. А с трубой бы все,
кранты. Пока минут десять провозишься… А так три секунды. И как вы только д
огадались? Кажется, просто, а я бы не додумался. И главное Ц даже и ногу не п
одволакивает, и не заикается. А вы теперь отделением заведуете? Вот у вас,
наверное, уровень! Можно, я к вам на стажировку попрошусь?
Ц Можно… Ц оглушенно сказал доктор Рыжиков, вспомнив вдруг всех, кто мо
г бы выжить, если бы он раньше догадался вставить трубку в горло.
Ц Только осторожно, да? Ц пошутил радостный коллега. Ц А я флюорографи
ю тут выбил! Год выбивал! Тут у вас подвалы каким только добром не набиты! К
ак у Кощея Бессмертного!
Ц Это не у нас… Ц поправил доктор Рыжиков.
Ц Ну да, Ц понял коллега. Все знали партизанскую привычку деда припасат
ь оборудование и инструмент про черный день. Как будто этот черный день з
автра застанет его окруженным со своей клиникой в глухом Брянском лесу…
Ц Я это и имею в виду. А можно пригласить вас поужинать? Автобус только за
втра, пока лично не погружу, не успокоюсь. Давайте, а? Посидим в «Юности», по
говорим… Я приглашаю, вы не беспокойтесь, у меня на командировку запас от
ложен… Не часто в город вырываешься…
Восстать бы им всем из могил на городском кладбище и востребовать с докт
ора Рыжикова… И главное, операции случались бескровные, быстрые, качеств
енные. Даже в себя успевали прийти. «Вы меня слышите? Слышите?» Они слышали
, что больше теперь бояться нечего, смотрели ему в глаза. Засыпали, успокое
нные. Или думали, что засыпали. И главное, никак не угадать, начнет потрево
женный мозг взбухать или обойдется. И когда… То сидишь сутками Ц ничего,
отойдешь на час Ц все. Все удушено, что можно удушить.
Почему когда что-то найдешь, чувствуешь не радость, а вину?
И неужели так все?
И доктор Мортон ждал суда всех, умерших от боли, когда придумал эфирный на
ркоз? И Пастер Ц умерших от бешенства? Может, тогда и Флеминг Ц тех, кто не
дождался пенициллина? Доктор Рыжиков почувствовал, что зашел далеко, не
по чину, и вернулся на свой больничный двор. Он перестал слышать районног
о коллегу и даже не заметил, куда тот свернул, не успев, как ему показалось,
поблагодарить за какое-то приглашение и отказаться ввиду постоянной за
нятости. Потому что вечера он не мог проводить даже дома.
В родимом закутке все еще светилось новогодними следами. Еще не сняли ел
ку, которую он установил в коридоре, еще серебрились на стенах мультяшки
и звездочки, нарезанные из фольги. Над этим трудились все, у кого двигалис
ь руки, во главе с доктором Рыжиковым.
Сильва Сидоровна держала для входящих метлу-снегочистку, заставляла по
сетителей переобуваться в войлочные бахилы и вообще свирепствовала. До
ктор Рыжиков должен был подчиняться на общих основаниях. Сейчас он решал
, взять в палату еще одну девочку или принести ее в жертву ветеранской оче
реди, поэтому излишне резко дернул за шнурок и затянул его насмерть. Твер
дый маленький мокрый узелок отвлек его от дум насущных. Доктор Петрович
несколько раздергался и порвал его, чтобы скорее влезть в казенную обувь
. Сильва Сидоровна от своего коридорного столика следила за ним требоват
ельным взглядом, даже не думая проявить хоть малую уступчивость.
В мужской палате старичок аптекарь читал Туркутюкову и Чикину вслух «Ка
вказского пленника» Льва Толстого. Сначала доктор Рыжиков хотел принес
ти «Двенадцать стульев», но подумал, что от смеха могут повредиться свеж
ие швы на бедном лице летчика. «Кавказского пленника» он любил за то, что т
ам человек упорно и без истерики выходил из безвыходного и был хорошим м
астером. Он знал его наизусть. «Служил на Кавказе офицером один барин. Зва
ли его Жилин.» От этих первых слов до последних своих собственных: «Видит
е, надо царапаться». Больше всего его молчаливо удивляло то, что один и тот
же человек написал «Кавказского пленника» и «Хаджи-Мурата».
Старичок в больничном халате и неизменной тюбетейке, прикрывавшей снес
енную маковку, был похож на восточного мудреца. «Жилин поднял голову, Ц д
обрался он до любимого места доктора Рыжикова. Ц Перед ним стояла на кра
ю ямы…»
Ц Видите, надо царапаться, Ц закончил доктор Рыжиков, после того как ст
аричок дочитал. Ц Я тут еще «Василия Теркина» принес на завтра. Это здоро
во подбадривает.
Ц Правда? Ц Глянув на него поверх очков, старичок как бы удивился, что ко
го-то здесь надо подбадривать.
Ц Так точно. «В глубине родной России, против ветра, грудь вперед, по снег
ам идет Василий Ц Теркин немца бить идет…»
Ц Правда, Ц согласился старичок.
Странно, что тут не было Сулеймана.
Час был уже поздний. Чуть скрипнула дверь в коридор. В свете дежурной ламп
ы лицо неподкупной Сильвы стало еще неподкупнее. Чуть более неподкупным
, чем обычно. Словно она что-то совершила.
Ц Что? Ц спросил доктор Рыжиков.
Ц Ничего… Ц пожала она прямыми плечами.
Доктор Рыжиков шагнул к палате девочек, и Сильвин взгляд что-то выдал. Он
открыл дверь Ц там раздался воробьиный писк, и две старожилки Ц Жанна И
сакова и девочка с пришитой кистью Ц нырнули с головой под одеяло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132